Игра с химерами (СИ)

Я возвращаюсь к морде зверя и гляжу ему в глаза. Они не являются глазами хищника или жертвы, не направлены вперёд, но и не расположены по бокам. Где-то посередине, я полагаю. И да – слепые, покрытые белёсой плёнкой зрачки. У кетцаля даже оказываются небольшие уши, чем-то напоминающие уши норки. Во всём прочем кетцаль похож на зверообразную рептилию пермского периода.

Обратно я возвращаюсь крайне довольная:

– Ну?

– Чего тебе, женщина?

– Поздравь меня! Мы смахались – и смахались красиво!! Разве нет?

Тварь Углов соизволяет дружелюбно улыбнуться:

– Да. Верно… Раз ты в таком хорошем настроении, могу я задать тебе тему?

Я с облегчением смеюсь:

– Конечно.

– Весна. Там, где её не ждут и не обращают внимания – а она всё равно приходит, преодолевая мрак и смерть.

– Это отличная идея, я приступаю прямо сейчас, вот только поздравлю Голем!

– Да-да. Мастерица-прокрастинатор…

Комментарий к Конфигурация пятьдесят первая

Рассказ:

https://ficbook.net/readfic/11866240

========== Из «Бестиария». Ленгский упырь ==========

Длина тела: 2,5 м

Размах крыльев: до 15 м

Вес: 100-180 кг

Это крайне агрессивное территориальное животное является единственной причиной сохранения инородного плато Ленг от вторжения Мигрирующих Охотников. В общем и целом ленгский упырь похож на гиганскую летучую мышь с абсолютно гладким лицевым диском без носа и глаз; рот расположен под диском, в месте соединения с шеей и редко заметен. Цвет животного варьируется от бледно-соломенного до голубоватого; некоторые эксперты называют его «оттенком мертвечины». Интересен способ охоты животного: благодаря раскидистым крыльям он предпочитает внезапно обрушиваться на мелкую добычу, вроде колоний эйчеров и быстро пожирать оглушённых и не оказывающих сопротивления зверьков. Такой же приём может использоваться и для охоты на более крупных животных, но обычно ленгский упырь предпочитает пускать в ход мощные задние лапы, оберегая кожистые перепонки крыльев.

О размножении известно мало, но, судя по всему, ленгские упыри не образуют стабильных пар. Предположительно, самка производит на свет только одного детёныша с перерывом в несколько лет.

========== Конфигурация пятьдесят вторая ==========

Энтузиазма под названием «Ого! Мы путешествуем на кетцале!» хватает ровно на одну ночь.

Когда ты понимаешь, что за тобой не гонятся, направление неизвестно, ты смиряешься с покачиванием и осознаёшь, что в мелькающем однообразном пейзаже едва ли значатся достопримечательности…

В общем, наступает скука.

Скуку, конечно, иногда разнообразит кластерная головная боль от взаимодействия с кетцалем, но и к ней привыкаешь.

Я обхожу город, проверяю целостность залатанного купола, заглядываю в рот Твари Углов на предмет заживления раны, и в итоге укладываюсь кетцалю на голову.

Кажется, будто я дремлю, ровно до тех пор, пока в мозгу хлопушкой не взрывается ментальный вопль Голем: «Кусты!!».

Я уже без содрогания в животе смотрю вниз. Правда, кусты. Вроде хлопка, с белыми пушинками. Хотя нет, не хлопок.

Кетцаль останавливается, и, прежде чем я успеваю удивиться, из города вылетает Голем.

– Что?

«Тартарские барашки!»

Я ещё раз с сомнением смотрю на кусты:

– Уверена?

Она кивает головой так рьяно, будто собралась раскрошить собственные шейные позвонки.

– Хочешь поглядеть поближе?

Она тут же согласно подставляет мне лицевой диск и убегает, едва я успеваю сделать один глаз.

– Что скажешь? – спрашиваю я Тварь Углов.

– Мы далеко забрались, – он тоже опускает голову вниз, недовольно щурясь от солнца Пустошей, – Тартарские барашки встречаются в бестиариях Средневековья. Ныне это почти вымерший вид.

– Не хочешь поразмять лапы? – интересуюсь я.

– Там не ни одного угла, так что фу… Твоя реплика что-то просит.

– Чего? – повысив голос, спрашиваю я.

«Горшок!»

Оказывается, она нашла на окраине растение с голодающими обитателями.

– На, что с тобой поделать, – сдаюсь я, и вскоре Голем, вся перепачканная, но почти что светящаяся от счастья, влезает обратно, держа в руках немного хиленький кустик. Барашки, растущие на нём, испуганно блеют, но успокаиваются, когда моя сестра скармливает им охапку травы.

– Нужно найти им другое место, – решаю я. Мы обе знаем, что едва ли сможем оставить их, поэтому принимаемся пронзать взорами окрестности в поисках быстрорастущих трав. Я делаю несколько карандашных набросков. Зверьки не больше моего мизинца, очень милые, покрытые невероятно нежным мехом. Наконец, хорошее поле находится, и мы высаживаем растение там. Возможно, однажды здесь будет целая россыпь тартарских барашков.

Прежде, чем отдать команду кетцалю, я замечаю, что Голем вострит уши в направлении пройденного пути.

– Враги? – я напрягаюсь, но ничего не вижу.

«Я думала, что Камнепад вернётся…» – тянет моя сестра.

– Какой камнепад? А-а, это имя… Не расстраивайся. Зверь рыкающий слишком мало был у нас в гостях. У него вся жизнь впереди, сейчас он, наверное, вовсю наворачивает круги на воле. Думаю, он в порядке. Ну что, едем?

Она кивает и возвращается следить за городом, подпрыгивая по дороге: головные боли мучают и её, но Голем переносит их как данность, особо не зацикливаясь.