Игра с огнем

Но мы оказались в комнате, где Клаудия увлекла меня на диван. На этот раз мы познавали друг друга медленно и бережно. Не было той безумной страсти, как в нашу первую ночь. Но то, что было сейчас, казалось еще эмоциональнее, еще глубже. С каждым касанием и поцелуем мы становились ближе друг к другу. Словно соединялись не только наши тела, но и то, что недоступно пониманию. И миг блаженства, когда мы слились в одно целое, закрепил это ощущение. Каким-то непостижимым образом я понимал, что она чувствует то же самое, и что сейчас для нее все по-другому. Не банальный секс, не очередная проверка, а нечто большее…

Потом она при мне порвала мое заявление об уходе. Сказала, что так и не отдала его в отдел кадров. Солгала всем, что я заболел и отпросился у нее. Я все еще не мог поверить в то, что она и правда неравнодушна ко мне. Но ее действия говорили сами за себя. Моя прекрасная волшебная богиня, мой ангел и демон в одном обличье, принадлежит мне. Пусть не полностью и сама того не желая, но она открыла для меня свою душу, впустила в свое сердце. Туда, куда мало кого пускала. А может, и никого вовсе.

Дальнейшее мне самому казалось волшебной сказкой. Мы стали встречаться. Притом не крадучись и не тайком. У всех на глазах. Изумленных, завистливых или ненавидящих. Я заметил, как тут же изменилось ко мне отношение коллектива. Если раньше что мужчины, что женщины едва меня замечали, то сейчас сами искали моего общества. Все жаждали подробностей: как мне это удалось? Удалось вскружить голову стерве, фурии, диктаторше. Со мной она не была такой. Чувственная, нежная, восхитительная женщина. Моя женщина!

А полгода спустя я сделал ей предложение и она согласилась. Единственное, что меня смущало – то, что она продолжает жить в квартире, которую снял для нее главный. Я вообще хотел, чтобы она порвала с ним всякие отношения. Клаудия убеждала, что больше не спит с ним. Воспользовалась его опрометчивым обещанием: не неволить ее, если она того не захочет. И судя по тому, каким грозным ходил в последнее время Геннадий Всеволодович, она не лгала. Главный зачастил в наш офис, и я прекрасно его понимал. Никому не хочется терять такую женщину, как Клаудия.

Однажды я услышал их разговор. Понимаю, что подслушивать нехорошо, но это получилось случайно. Клаудия давно уже дала мне запасные ключи от своей квартиры. И когда однажды я туда нагрянул, решив сделать ей сюрприз, она была не одна. Я понял это почти сразу, переступив порог квартиры. Чужие ботинки на полу в прихожей, знакомое черное кашемировое пальто на вешалке. Из гостиной раздавались громкие голоса. Клаудия и Геннадий Всеволодович спорили.

Едва дыша, я приблизился к дверям и замер у стены, не решаясь выдать свое присутствие. Мог бы, конечно, развернуться и уйти, но не сделал этого. Не потому что не доверял Клаудии. Скорее, мне хотелось узнать, на самом ли деле ее честолюбивые планы угасли. Если бы узнал, что она все еще жаждет заполучить босса, просто ушел бы. Не стал мешать. Как бы больно мне ни было. По крайней мере, в тот момент я думал именно так. Что смогу смириться с жизнью без нее.

Сквозь щель в приоткрытой двери я даже видел их обоих. Клаудия сидела на диване, а Геннадий Всеволодович расхаживал перед ней взад-вперед.

– Послушай, это уже зашло слишком далеко, – рявкнул он, останавливаясь перед ней.

Клаудия смотрела на него с легким недоумением.

– Ты о чем?

– Только не говори мне, что и впрямь намерена выйти за это ничтожество?!

Я стиснул зубы, сильно желая вмазать этому самодовольному хозяину жизни по физиономии и доказать, что не такое уж и ничтожество.

– А если так. И Миша не ничтожество, – откликнулась Клаудия, а у меня на душе потеплело.

– Я слишком хорошо тебя знаю, девочка, – процедил Геннадий Всеволодович. – Ты это затеяла с одной целью.

– Какой же?

– Чтобы я, наконец, дал тебе то, что ты хочешь.

– Вы слишком самонадеянны, многоуважаемый Геннадий Всеволодович.

– Не паясничай! Я тебя насквозь вижу!

Он схватил ее за плечи и выдернул с дивана. Я едва удержался от того, чтобы выскочить из укрытия, но что-то удержало на месте. Сам не мог понять, что. Может, мне и самому хотелось знать ответ на тот вопрос, который задал главный.

– Может, раньше для меня это имело значение, – проговорила Клаудия, вырываясь. – Теперь нет. Почему ты не можешь представить, что я теперь хочу совсем другого. Мне уже двадцать пять. Наверное, все мы рано или поздно взрослеем. Со мной это произошло только сейчас. Больше не хочу гоняться за химерами, быть красивой игрушкой в руках богатеньких папиков. Хочу обычного семейного счастья. Мужа и детей. Почему тебе так трудно поверить в это? Если хочешь, я даже уйду из твоей компании. Чтобы тебе было легче смириться со всем этим.

– Ты слишком хороший работник, – процедил он. – И так знаешь, что я скажу нет.

– Тогда пусть будет как будет. Ты будешь жить своей жизнью, я – своей. Отныне нас объединяет только бизнес, не более.

– А если я хочу большего? – прерывисто дыша, воскликнул он, хватая ее за талию и прижимая к себе.