Игра с отчаянием (СИ)

Хина быстро взглянула на него, а затем на остальных, и, поняв, как прозвучали её слова, поспешно замахала руками.

— Нет-нет, вы неправильно поняли! — воскликнула она. — Я имела в виду, что, раз здесь находятся души… Да-да, вы сейчас — это не ваши физические оболочки, а ваши души, — пояснила она, видя недоумение окружающих, — просто им придали форму, полностью копирующую тело, чтобы было удобнее взаимодействовать. Мы с Деей сделали почти так же, только немножко исхитрились и создали новые оболочки, а не скопировали реальные. Тау же вообще не может существовать в мире физическом — тело-то у нас с ней одно на двоих, и на данный момент оно у меня. Но меня сейчас больше волнует, что там с телами остальных, — вернулась она к первоначальному вопросу и взглянула на Тау. — Они же в своих мирах остались, верно?

Эрика усмехнулась, ничуть не тронутая её беспокойством, и вместо Тау жестоко ответила, безразлично пожимая плечами:

— А что может быть с телом без души? Всего лишь пустая оболочка, которая валяется где-то без дела, но при этом функционирует. Как в коме.

Услышав это, все вздрогнули и в ужасе взглянули на Эрику. Для большинства это было и без того шоком, а тут оно окончательно приобрело жуткий оттенок. Хину же ужасало не это — она вдруг ясно увидела перед собой картину из недавнего прошлого. Недавнего, ещё свежего в памяти, и потому такого чёткого. Она с ясностью вспоминала Марти, когда он рассказывал о состоянии своих брата с сестрой. Что-то внутри неё отзывалось болью, когда она представляла его взгляд, полный муки и страдания от вида родных людей в безжизненном, но ещё не мёртвом состоянии. Надежда на то, что когда-нибудь они проснутся и всё будет как прежде, была блажью и одновременно нескончаемой пыткой.

Хиганбана медленно перевела полный ненависти взгляд на Тау: та сидела на своём троне, вытянув руку и безразлично разглядывая свои пальцы в белой перчатке. От одного вида этой садистки Хину разрывало от бурного желания всё уничтожать и в то же время подарить этому отравляющему её жизнь созданию медленную и мучительную смерть. Однако сейчас она только и могла, что сжать кулаки и с ненавистью прошипеть:

— Какая же ты всё-таки мразь…

Тау безразлично скосила на неё глаза, а затем выпрямилась и, прикрыв глаза, беспечно проговорила:

— Ну да, Детектив-сан как всегда права: люди без души впадают в кому, и окружающим кажется, что этому нет никаких причин. Впрочем, я пробовала и другой способ, — добавила она после небольшой паузы. — Когда кто-то умирал здесь, вскоре в своём мире он попадал в какой-нибудь несчастный случай, за мгновение до смерти вспоминая всё случившееся тут — это я перекидывала его душу в тело из наиболее неудачного мира. Чем-то похоже на первый выпуск. Кстати, о выпуске. — На лице Тау появилась жуткая в своей безумной невинности улыбка. — Вы ведь осознаёте, что сейчас зависите полностью от меня?

Повисло мрачное напряжённое молчание. Тау с выражением превосходства оглядывала зал, но никто не возражал ей, буравя её тяжёлыми взглядами исподлобья. Внезапно Ёшики нарушил тишину. На его лице было выражение неуверенности, но он всё-таки произнёс:

— Но ведь мы же испортили твой барьер. Нас больше, и мы слаженнее, и…

— Слаженнее? — перебила Тау и громко рассмеялась. — В этом-то и ваша проблема! Я всего добилась сама, в одиночку, а вы так не смогли. Вы пытались биться в команде — что ж, скоту всегда проще в стаде, да? Или вы всерьёз считаете, что ваша “командная работа” и ваше “доверие” — это ваша сила? — издевательски поинтересовалась она, предугадывая возражения своих пленников. — Доверие между вами — всего лишь иллюзия. Достаточно одного моего слова, чтобы она развалилась, как карточный домик. Вы ведь никому из ваших здешних “друзей” так и не поведали подробности хоть одного из наших с вами личных разговоров, да, Кишинума-са-а-ан?

Видя, как он побледнел, Тау безумно рассмеялась. Она прекрасно знала, что попала в самую точку: Ёшики ни разу не говорил никому о том, как Тау постоянно намекает ему на смерть Аюми, в которой виновен только он. Ёшики постоянно пытался пропускать эти провокации мимо ушей, убеждая себя, что это всего лишь блеф, но после последнего случая ему всё труднее было это делать. Сколько можно отворачиваться от реальности, когда её преподнесли тебе на блюдечке?!

Чувствуя на себе удивлённые взгляды остальных, Ёшики, стараясь ни на кого не глядеть, нервным жестом провел рукой сквозь волосы, а затем энергично затряс головой и скороговоркой забормотал:

— Потому что все твои слова — ложь, все твои действия — трюки, всё это просто не может быть правдой…

Тау склонила голову набок и невинно захлопала ресницами.

— Если всё это ложь, то как вы объясните мой последний “подарок”? — насмешливо поинтересовалась она. — Или вы думаете, что у меня кроме вас некому убить было? Я, между прочим, прекрасно знала, у кого там проблемы с головой.