Игра с отчаянием (СИ)

— Holy shit! — воскликнула она и тут же зажала рот руками, смутившись собственной эмоциональности.

Минато низко опустил голову и отрывисто выдохнул. Он хорошо видел, как дрожат его собственные руки, слышал, как в ушах стучит кровь. Пожалуй, ничего в этом месте он так сильно не боялся, как разоблачения из уст Марибель. Он и сам не понимал, почему его так пугает именно она. Почему-то это вызывало ассоциации с тем, чтобы получить нож в спину от собственного товарища. “Хотя скорее это был нож в спину с моей стороны…” — с горечью подумал он.

— Сколько уже ты знаешь об этом, Хан-сан? — наконец, сдавленно поинтересовался он.

Марибель быстро взглянула на него, но тут же отвела взгляд, крепче сжав пальцы на руках, и ответила:

— Впервые мне показалось, что я увидела её, с утра в столовой. Поэтому-то я и спросила вас, но вы явно не хотели об этом говорить. Тогда я решила, что мне вполне могло показаться на фоне стресса. — Марибель невесело усмехнулась. — В конце концов я во всём убедилась в кабинете химии. Тогда-то я поняла, что она есть. И, кажется, она с вами говорит, верно? — поинтересовалась она, вновь взглянув на Минато.

Тот поднял на неё глаза, а затем после небольшой паузы сдавленно кивнул. В этот момент он ощутил какую-то тяжесть на плечах, а затем, будто она говорила ему прямо на ухо, раздался голос Эношимы: “Теперь ты чувствуешь его вновь? Это прекрасное, всепоглощающее, безвыходное чувство отчаяния?”

Минато вздрогнул. Внезапно его мутный взгляд прояснился и он, словно чтобы отвлечься от слов Эношимы, торопливо заговорил:

— Да, это действительно так. Я слышу голос девушки, назвавшейся Эношимой Джунко — да, той самой, которая, по словам Тау, когда-то организовала тут убийственную игру, — уточнил он, видя выражение осознания на лице Ёшики. — А ещё именно она была автором того дневника, который я обнаружил в комнате в конце тайного хода. Она комментирует каждое событие, происходящее здесь, каждое моё действие, слово или даже мысль. Каждый божий день, с тех пор как я прочитал ту злополучную тетрадь, она рассказывает мне, как это замечательно — впасть в отчаяние.

В этот момент Эрика чуть-чуть отошла от Супер Повелителя персон.

— Какая назойливая шизофрения, — прокомментировала Хина, сочувственно глядя на Минато. На недоумённые взгляды остальных она объяснила: — Я в какой-то степени понимаю, каково это — слышать голос в своей голове, который в самый неподходящий момент лезет со своим “ценным мнением”. Эх, если бы я раньше соотнесла его с тем, что услышала незадолго перед смертью, то была бы сейчас без дыры в туловище! — сокрушённо воскликнула она.

Тау в этот момент скривилась и заметила:

— Ну, справедливости ради, ты действительно любишь какую-то дрянь, типа тех стрёмных певиц с мужским голосом или своей убогой сестры.

Хина хмуро взглянула на неё исподлобья. В этот момент Марибель поинтересовалась:

— Получается, вы, Хиганбана-сан, слышали голос Тау в своей голове?

Хина кивнула.

— Она комментировала некоторые мои пристрастия, когда я делала комплименты чему-то интересному, лишь бы поспорить! — посетовала Хиганбана. На недоумённые взгляды окружающих, буквально спрашивающие её: “И тебя это не смущало?!”, она пояснила: — Наверное, нормальному человеку внезапные голоса в голове показались бы странными, но я сама всегда была самой странноватой из нас семерых, так что подумала, что это авторская задумка. Правда, в итоге выяснилось, что игнорировать эту проблему было не лучшим решением, — с кривой ухмылкой заключила она.

На некоторое время в зале повисла тишина. Все молчали, переваривая полученную информацию. Вдруг Ёшики сердито сплюнул, привлекая всеобщее внимание.

— В чём дело, Кишинума-сан? — поинтересовалась Хина, склонив голову набок.

Ёшики даже не взглянул на неё. Сейчас он смотрел исключительно на одного человека в этом зале.

— Ну и придурок же ты, Арисато, — вдруг отчётливо произнёс он.

Минато от неожиданности растерял весь свой виновато-мрачный ореол и в шоке уставился на Ёшики. Тот же уверенно продолжал:

— Да, ты придурок. Его столько времени изводит какая-то сумасшедшая баба, а он молчит, как партизан! Ты какого чёрта никому ничего не говорил?!

Минато смутился.

— Но ведь ты тоже молчал о своей девушке…

— Это другое! — возразил Ёшики, чувствуя, как у него предательски заалели щёки. — Она за пределами этой школы, и исправить ситуацию можно только выбравшись отсюда. Но твоя-то проблема здесь, совсем рядом! Нашёлся мне тут герой — решил один бороться! А кто нам до этого втирал про важность доверия и взаимопомощи, а? — ехидно поинтересовался он.

— И ты бы попытался мне помочь? — с вымученной улыбкой спросил Минато.

Ёшики принял оскорблённый вид и, ни секунды не колеблясь, решительно ответил:

— Естественно! После всего, что ты сделал для всех нас, я был бы полной мразью, если бы бросил тебя. Думаю, Хан со мной согласится, — кивнул он в сторону Марибель.

Та энергично закивала.