Игра с отчаянием (СИ)

С этими словами Бернкастель отвернулась. Эрика пристыженно опустила голову.

С Бернкастель всегда было так: сколько ни старайся, она ни за что не оценит твоих усилий, если ты не принёс ей победу. Как ни иронично, услышать похвалу от Ведьмы Чудес было настоящим, редчайшим чудом. И Эрика прикладывала все усилия, чтобы как можно чаще видеть это чудо, обращённое к ней. Для Фурудо Эрики признание Фредерики Бернкастель было величайшей наградой.

Эрика почти безгранично восхищалась своей госпожой. Многих отталкивали и даже приводили в ужас жестокость и бессердечность Бернкастель, но только не её самую преданную фигуру. Эрике нравилось, что Бернкастель берёт от жизни всё, не обременяя себя дурацкими человеческими рамками морали и сострадания. В этой ведьме, поистине достойной этого гордого звания, не было и грамма сочувствия к горестям ничтожных людишек — в ней не было и грамма любви. Эрика высоко ценила эти качества и старалась во всём походить на свою безжалостную госпожу. Пожалуй, именно благодаря подобному поклонению из всех фигур Фредерики Бернкастель Фурудо Эрика дольше всех продержалась подле Ведьмы Чудес. Остальных неизбежно ждала жестокая участь быть сломленными. Нет, конечно, были и те, кому удавалось вырваться из цепких лап ведьмы-кошки, но ради этого им приходилось полагаться на помощь других — самостоятельно спастись никто бы не сумел. Именно поэтому Эрика смотрела на них сверху вниз — она-то добилась всего сама, проходя ради госпожи через настоящий Ад.

И вот сейчас Эрика смотрит на Бернкастель снизу вверх: на покачивающийся из стороны в сторону кошачий хвост, на гордо выпрямленную спину, на блестящие синие волосы — и смиренно ожидает своего приговора. “В конце концов… Госпожа — единственная, от кого я готова его принять”, — подумала Эрика со смесью восхищения и ужаса.

Наконец со стороны Бернкастель послышался тяжёлый вздох. Не оборачиваясь, она ровным тоном произнесла:

— И всё-таки, несмотря на твой полнейший провал в выполнении моего поручения, эта игра ненадолго развеяла мою скуку.

Эрика встрепенулась и взглянула на госпожу, не веря свои ушам. “Неужели Госпоже что-то всё-таки понравилось?” — с трепетом подумала она, чувствуя, как её сердце бьётся быстрее, а внутри разливается приятное томление. Бернкастель всегда говорила, что скука — самый страшный яд для ведьмы. Если же Эрике удалось её хоть ненадолго развеять, то это можно считать едва ли не высшей похвалой. “Госпожа…” — подумала она, чувствуя, как к глазам подступают слёзы счастья.

Словно прочитав её мысли, Бернкастель взглянула на Эрику через плечо и одарила лёгкой, едва заметной улыбкой, чуть-чуть приподняв краешек губ.

— Да, развеяла, — спокойно повторила Ведьма Чудес. — Наблюдать за ней было забавно, особенно во время пятого расследования, и в частности благодаря твоим действиям. Именно поэтому… — Бернкастель прикрыла глаза и объявила: — Я не стану бросать тебя в Глубины забвения.

От этого заявления Эрика буквально просияла. Сцепив руки в замок, она с искренней благодарностью и даже благоговением взглянула на Бернкастель и воскликнула:

— В-вы так милосердны, Госпожа!.. С-счастлива вам служить! — торопливо добавила она, заметив маленькую складку между бровей Ведьмы Чудес.

От последних слов складка разгладилась, и Эрика мысленно облегчённо вздохнула.

Видя реакцию своей фигуры, Бернкастель усмехнулась. Она развернулась к Эрике и вытянула правую руку. Тут же в воздухе возник какой-то пакетик и приземлился в раскрытую ладонь Бернкастель. Едва завидев его, Эрика начала догадываться, что за этим последует, и её охватило трепетное волнение. А Бернкастель прошла к ближайшему столику, находящемуся у стены между окон, и высыпала содержимое пакетика на поверхность. Затем ведьма плюхнулась в ближайшее кресло и, с усмешкой глядя на Эрику, проговорила:

— И раз уж ты провинилась, развлеки-ка меня ещё немного. Не сомневаюсь, что ты догадалась, чего я хочу от тебя, едва завидев кунжутную соль, верно, Эрика? — на этих словах она лукаво взглянула на свою фигуру.

Эрике не нужно было говорить прямо. Едва Бернкастель обратилась к ней, Эрика вскочила на ноги и достала из-за спины свои любимые китайские палочки.

— Отделить кунжут от соли палочками? — с готовностью воскликнула она, в то время как её глаза буквально горели.

Бернкастель прикрыла глаза.

— Продемонстрируй мне своё мастерство, — улыбнулась она.

Эрика в мгновение ока оказалась возле стола и, вооружившись прибором, решительно заявила:

— Никто не сможет сравниться с Фурудо Эрикой во владении палочками!

С этими словами Эрика принялась ловко орудовать палочками, умело и быстро отделяя кунжут от соли и раскладывая разные субстанции в разные кучки. Её глаза горели при мысли, что таким на первый взгляд довольно глупым и бессмысленным действием она демонстрирует свой талант и в то же время помогает госпоже развлечься. Иногда поглядывая на Бернкастель, Эрика видела, что та действительно с лёгкой расслабленной улыбкой наблюдает за её действиями и наслаждается моментом, в то же время думая о чём-то своём.