Игра скомороха

      В следующую секунду, по ушам ударил громкий гул. Ангел взвился на дыбы и мелко-мелко, конвульсивно дрожал. Пара ударов сердца понадобилось чтобы понять, что этот гул издает Ангел.

      А я ведь его полоснул. Неплохо так - поперек тела врага пролегла чуть более тусклая полоса, как раз в том месте, по которому пришелся удар.

      И, оказывается, совсем игнорировать АТ-поле Ангел не может. Хорошо!

      - Отлично, Синдзи! Не давайте ему опомниться!

      Прыгнуть вперед, пока враг не пришел в свое обычное состояние, вытягивая и сжимая вдоль клинка АТ-поле. Аска подпрыгивает, занося над Ангелом свой меч.

      Ангел содрогается всем телом, отбрасывая назад Аску, и, изогнувшись, буквально выбрасывает себя мне навстречу. Длинное тело идет волнами, скользя в воздухе, словно причудливый воздушный змей.

      За мгновение я успел осознать, что не успею ни ударить, ни увернуться, понять, что все бесполезно...

      И швырнуть навстречу врагу сжатый до предела, обжигающий холод АТ-поля.

      Удар!

      - АТ-поле неэффективно! Ангел проигнорировал его! - кто-то кричит.

      - Синдзи, ответь!

      Надо встать.

      - Нормально, - кажется...

      Дежавю. Длинная светящаяся лента торчит из моего живота, разветвляясь на мелкие и длинные отростки, уходящие куда-то глубоко под пластины брони.

      - Синдзи!..

      Боль, резкая, одуряющая пронзает все тело. Плечи, торс, голова, спина, все горит, жжет, разрывается...

      - Сигнатура АТ-поля Евангелиона меняется!

      Сознание путается. Звуки приобретают непонятную окраску, множатся, отражаясь друг от друга...

      - Отказ предохранителей с пятого по сто восьмой!

      - Команда экстренной эвакуации не проходит!

      - Больше семидесяти процентов объема Ангела сосредотачивается внутри тела Евы-01!

      Больно. Больно. Тело не слушается.

      ... Заткнитесь. Пожалуйста, заткнитесь.

      ... Это почти так же плохо, как бой с Рамиилом.

      - ...зи! Синдзи, ты меня слышишь?!

      - Сигнатуры АТ-полей синхронизируются!

      Хватит уже...

      "... обусловлена неизменностью типа возбудимости нервной системы..."

      - ...бой ценой! - знакомый мужской голос, потерявший привычную холодность, - Сохранить в целости!..

      Пыльно. Как тут, оказывается, пыльно - это заметно даже в Еве. Клубы пыли достают даже на такую высоту...

      А, это оказывается LCL...

      "...Адам... Лилит..."

      Боль глушит сознание, не дает сосредоточится. Как вообще можно такому сопротивляться?..

      "Рей".

      - ...связь присутствует! Пилот нас слышит! - это Майя. Точно, Майя.

      Да. Я вас слышу.

      Надо собраться. Надо, черт всех побери!

      "Аянами Рей".

      Больно. Плевать, справлюсь. Но больно, мать его!

      - Двигательные узлы Евангелиона заблокированы, - голос негромкий, напряженный, почти теряющийся в панических выкриках.

      Акаги. Союзник. Ненадежный... Ну хоть какой-то.

      "Союзник. Дружба. Любовь".

      - Слышу. Слышу, - даже собственные мысли отдавались в голове звенящим эхом.

      - Синдзи! - это Мисато. - Аска, убей Ангела, быстрее!

      Собраться. Собраться, и встать, наконец!

      - Держись, Икари! - рыжая. Тебе-то чего надо?..

      Распрямиться. Дотянуться до этого чертового рычага - какой идиот додумался его располагать так неудобно? Надо будет поймать техников, и...

      Нет, поймать уже никого не получится. Ч-черт.

      Красный Евангелион. Рыжая... Замахивается мечом...

      Новая волна боли огненной вспышкой прокатилась по всему телу, ткнулась множеством иголок изнутри черепа, перехватила дыхание.

      Я потерял сознание.

      

      ***

      

      Привычное пустое поле. Черные линии расчерчивают все видимое пространство, черная луна, кажется, стала еще больше. Ближе к земле.

      Он стоял напротив, неотличимо похожий на меня, и в то же время предельно отличающийся. Ему неизвестны понятия пола или понятия добра и зла - для его разума вообще предельна далека мысль о дуализме, более того, к его разуму сама концепция мысли была неприменима. Все его существование строилось на непосредственном тождестве между ним и остальным миром, тождестве настолько глубоком, что граница между "ним" и "окружающим " истончалась до полного исчезновения.