Игра снайперов

Мир, в центре которого пылала красная точка, увеличился в двадцать пять раз, но все равно оставался крошечным, несмотря на превосходную детализацию. Джуба отчетливо видел, как маленький человек в хирургическом костюме исследует реальность, в которой оказался. Он дергался, пробовал освободиться, но столб не отпускал его. Человек что-то крикнул, обращаясь к зрителям за пределами поля видимости. Его проигнорировали, и он разволновался еще сильнее. Из-за бороды и всклокоченных волос человек был похож на пророка. Он был встревожен, и это вполне естественно, ведь он уснул среди мусорных баков, перемазавшись в собачьем дерьме, а проснулся в раю, прикованный к жертвенному столбу.

Се человек: бьется на привязи и взывает к Богу. Вот он в ярости, вот он в слезах, вот он смирился со своей судьбой.

У Джубы замедлилось сердцебиение. В промежутке между ударами кончик его всесильного пальца сдвинул спусковой крючок на два миллиметра. Винтовка – тяжелая, могучая зверюга – рявкнула и дернулась в ту долю секунды, когда капсюль воспламенил порох. Тот послушно превратился в чистую энергию и вытолкнул пулю из гильзы. Глушитель фирмы «Тандер бист» взял на себя работу с пороховыми газами, заметно уменьшив грохот выстрела: теперь это был заурядный городской звук, не заслуживавший никакого внимания. Винтовка подскочила на дюйм-другой, вновь упала на сошку, и все это время Джуба стоически держал палец на спусковом крючке. Он почти не дышал, сердце его замерло, мускулы застыли, щека прижималась к прикладу.

Путешествие пули завершилось, и крошечный мир вновь обрел четкие очертания. Джуба увидел человека, который с недоумением смотрел на облачко пыли и силился понять, откуда оно взялось.

Зазвонил телефон.

– Недолет. Я бы сказал, ярдов на двадцать пять. Но направление верное.

– Вижу, – сказал Джуба. Он был недоволен. Первая проверка на такой дистанции… Джуба ожидал, что программа сработает точнее. Он решил увеличить угол на одну минуту, отнял щеку от приклада и повернул барабан на два клика. Затем аккуратно потянул затвор на себя, чтобы выбросить стреляную гильзу, толкнул его вперед, досылая патрон в патронник, принял прежнюю позу, застыл, и в нужный момент указательный палец вознаградил его выстрелом.

Ритуал повторился. Пуля отправилась в полет, винтовка подскочила и вернулась на место. Джуба ждал, когда уляжется пыль и зазвонит телефон. Наконец ветерок сделал свое дело. Человек был по-прежнему цел и невредим.

– Ну, почти. Прямо под ноги. Может, левее, чем надо, но совсем чуть-чуть.

– Вижу, вижу, – сказал Джуба. Теперь он точно знал, что делать: один клик вверх, один клик влево, и на позицию, к прицелу.

Вот он, маленький хрупкий человек. Он знает, что обречен. Пытается отпрянуть от столба, поднимает глаза к небу и просит у Бога пощады или, быть может, прощения. Ему уже известно место и время его смерти: здесь и сейчас. Его уже манит следующий мир, каким бы тот ни был.

Выстрел, подскок, падение.

Время в полете – пять целых одна десятая секунды.

Джуба успел увидеть попадание: чуть ниже груди, в центр тела, туда, где находится желудок. Пуля ударила в человека с тысячефунтовой энергией, отбросила его к столбу, разметала волосы, выбила из ткани пыль. Тело, закованное в цепи, содрогнулось и безвольно обвисло у столба. Человек умер сразу.

– Спасибо, брат, – сказал Джуба. – Спасибо тебе за помощь. Воистину мы принадлежим Аллаху, и к Нему мы вернемся.

Кроме него, никто не вознес молитву за маленького человека в хирургическом костюме.

Глава 35

Мотель «Ничего не вижу, ничего не слышу»,

Двадцать шестое шоссе, Грейпвайн, Техас

К Лоренсу М. Чижевски обычно обращались «мистер Чижевски», но в некоторых кругах он был известен как Чижик. Сотрудники ФБР, как правило, ориентировались на тон предстоящей беседы. Если намечался неприятный разговор, они выбирали обращение Чижик, и мистер Чижевски сразу понимал: не исключено, что дело дойдет до рукоприкладства. В иных случаях сотрудники называли его «мистер Чижевски», вели себя уважительно и всячески показывали, что мистер Чижевски здесь царь и бог, а они, фэбээровцы, – его верные слуги.

– Спасибо, что пришли, мистер Чижевски, – сказал Джефф Нил.

– И снова здравствуйте, агент Нил. И вы тоже здравствуйте, агент Страйблинг. Сколько лет, сколько зим.

Страйблинг, представитель киберотдела в далласском отделении, устроивший эту встречу, кивнул, но ничего не сказал. Он знал свое место в неофициальной иерархии.

– Этих двоих я не знаю, – продолжил мистер Чижевски, – но предположу, что все кошерно.

– Кошернее не бывает. Обойдемся без имен, – сказал Нил. – Один из них – высокопоставленный сотрудник из Вашингтона, человек с богатым опытом. Второй – его помощник, незаурядный сыщик и большой эксперт в области, о которой вам знать не обязательно. Именно он стал инициатором нашей сегодняшней встречи.

– Джентльмены, – кивнул мистер Чижевски.

– Мы не ошиблись с выбором места? – спросил Нил.

– Нет, место вполне подходящее. На отшибе, подальше от любопытных глаз. Я здесь нечастый гость, и вы тоже.