Игра со смертью

Я скрипнула зубами, обхватив себя руками и огляделась. Вроде бы никого. Только бы добежать до таксофона, успеть набрать номер и крикнуть в трубку, что ужина сегодня не будет. Этого будет достаточно, чтобы женишок все понял и подчистил все следы на всякий случай. По алым губам скользит легкая и виноватая улыбка. Степа будет кричать, опять собьёт костяшки в кровь. Будет называть меня идиоткой, глупой, которая просчиталась. Когда-то мы пообещали друг другу, что после этой треклятой войны сбежим. Навсегда скроемся от глаз красных флагов и пропаганды, забудем о своей профессии, как о страшном сне и начнем жить заново. Как - не знали, но точно будем. Я бесконечно устала от всего этого пафоса, притворства, хоть это и вошло в привычку. Вести собственную игру, такую опасную, но вынужденную. Должна, обязана, Родина... брехня. Единственные, кому я что-либо задолжала, были простые люди, которые даже никогда не бывали в Москве. Они умирали каждый день пачками, верили, что правительство ничего не могло сделать... А я лично предупреждала в еще в апреле 1941 руководство! Но мне посоветовали заткнутся, потому что Германия была на тот момент нашим союзником, и информация была ложной. Но здесь была я, а не вы. Вы же понятия не имели какого здесь и что я слышала и видела на самом деле.

-Посмотрите на эту девушку, - я улыбаюсь, кивая на проходящую мимо беднягу, - Мне кажется, она еврейка. (нем.)

На самом деле она мне просто мешает. Вечно лезет не в свое дело, но как удачно, что у этой глупышки именно такая внешность! И потому мой кавалер, статный солдат "самой великой армии", провожает ее заинтересованным взглядом, а затем дает сигнал двум парням, что следуют за нами. У девушки тут же проверят документы, а я отворачиваюсь, пряча довольную лисью улыбку. Птичка больше не будет путаться под ногами. Этот урод сделает все, лишь бы угодить мне.

Благо, ко мне в этом не придраться. Хоть глаза и карие, зато волосы по теплому рыжие. Некоторые damen пытались меня подловить на том, расчистив себе дорогу к богатым женихам, но попались на своей же уловке. Внезапно оказалось, что двоюродная бабушка одной - еврейка, притом не в первом поколении, а у другой совершенно неожиданно нашли советскую литературу и плакаты. Как неожиданно и досадно. Я бы с удовольствием уступила этим тупым курицам свое положение в обществе, но боюсь, что это выйдет мне боком. Начальство проколов не принимает. Запишут в дезертиры и поминай как звали. Один неосторожный глоток кофе в незнакомом кафе и можете заказывать гроб, уже не откачают.

Через полчаса меня все же поймали. Я даже не успела набрать номер, только бросить монетку и прижать трубку к уху, когда услышала окрик и обернулась. На меня сквозь мутное стекло смотрели несколько автоматных дул.

К черту маски. К Дьяволу эту слащавость. Они сейчас поймали самую настоящую лисицу, если сравнивать мой характер с кем-то из мира животных.

- Тайвынь, солнышко, ты здесь? - дрожащим голосом спросила я в пустоту другого слоя реальности. Подруга отозвалась не сразу, только через несколько мгновений среди солдат мелькнула толика рыжины и я улыбнулась.

- Найди Степу и докричись до него как-нибудь.

Я почувствовала глухое отчаяние. Но не свое, по большей части этой вертихвостки. Зеленые глаза недобро сверкнули и образ духа пропал, будто его и не было здесь. Я медленно выдохнула и толкнула дверь кабины, ухмыляясь. Всем Богам молилась сейчас, что бы Ронев в кои то веки не ставил блоком на зрение и слух, а смог углядеть рыжее нечто в поле изнаночного зрения.

Патронов не осталось. Истратила по пути сюда. Последний шанс услышать голос Степы просто на просто просран.

«Прощай»

Я бросилась на солдат. Они должны выстрелить, у них есть указания. Если в руке оружие, то огонь на поражение. И кто-нибудь, да заденет жизненно важные органы, отправив меня в следующую жизнь. Мне было страшно по двум только причинам - я могу сейчас не погибнуть, а выжить и я оставляю сослуживца, любимого здесь на ярость этих ублюдков. И Роневу придётся в одиночку тащить миссию, рассчитанную на четверых изначально. Но как я говорила, Матвея уже поймали месяц назад, Варя сгинула еще раньше, а меня погубила самонадеянность и вера в обожаемый мужчинами образ.