Игра со смертью

Перед ними предстала я. В глазах, прежде весёлых и прищуренных поселился холод вместе со сталью и безразличием ко всему. Что угодно, лишь бы не выдать поглощающего страха. Я ухмыльнулась, вздёрнув подбородок и в упор посмотрела на Августа. Ни черта, мы еще с тобой повоюем - Ставыло так просто не сдаются. Мой отец был такой же профессии, кончил точно так же, как и я сейчас и все что я знала о нем, так это то, что он держался достойно. Чем я хуже?

- Можешь катится в пекло, - проговорила, окинув его циничным взглядом, - И будь добр, прихвати с собой Гитлера. Слава Советскому Союзу.

Перед немцами предстала Лиса, хитрая и циничная, во всей своей красе. Образ, которым я всегда была и который не требовал никакого притворства. Мой позывной, созданный еще из прозвища, приклеившегося в университете.

Нас всегда было две. Я и Ханна. Иногда мне казалось, что личность действительно разделилась и мы с ней менялись местами, в зависимости от обстоятельств. Степа всегда удивлялся, как столь теплый взгляд в мгновение меняется на расчётливый.

- В машину ее, - процедил Август, - И везите в пятую.

Северная тюрьма. Серое, мрачное здание без окон на трех первых этажах, уходившее на всего пять в высоту. Непонятно из чего сделанное, то ли из плит, толи из кирпичей. Снаружи оно монолитно серое, а на всех окнах решетки. Видела один раз, когда еще ехала в Берлин. Оно находилось за городом, в пяти километрах от него и даже не пыталось прятаться. Выставлено на показ, ворота находились почти у самой дороги. Тюрьма для политических заключенных.

Воспоминания о былом. Степа.

Мы с ним столкнулись где-то в бесконечном московском метро. Я не помню, что именно был за день, число или день недели. Какая была погода на улице, помню только ветер, который уже немного пах весной.

- А где вы учитесь?

- На военного, - я усмехнулась, подняв голову, - Однажды я спасу чью-то жизнь и не одну, я вам обещаю.

- А если придется спасать вашу?

Он остановился, карие глаза столкнулись с серыми. Я решительно не понимала вопроса, но потом улыбнулась и непринуждённо широким шагом, даже как-то по-детски, двинулась дальше по бордюру, расставив руки.

- Такого не произойдёт никогда, я надеюсь на это и верю.

Степа вздохнул. Он видел во мне девочку, которая во что-то верит. Верит еще в справедливость этого мира и особенно партии. Я была коммунисткой, мечтала, как и любая девчонка, сделать что-нибудь великое для страны. Он учился, оказывается, в том же институте, но был на курс старше. Степан Ронев был странным кем-то, кто когда-то, кажется, имел цель, но вечно она плыла и была не окончательной. Учился пренебрегая, в первые же месяцы заработав себе репутацию раздолбая. Частенько откровенно плевал на учебу, но каким-то чудом все равно сдавал сессию с блеском, чем не уставал поражать преподавателей.

- А вы? Чего хотите достичь вы?

- Не знаю.