Игра со смертью

Первый мой шифр. Первая фальшивая улыбка обозначила 17 августа 35-ого года. И все полетело в Ад.

Хуже всего на свете

Камера оказалась небольшой. Три на три метра с единственной скамьёй напротив входной двери.

До этого был коридор. Пропитанный криками и сыростью крови, болезнью. Я почти чувствовала, как все это витает в воздухе, просачивается на другие слои реальности и мне остановилось дурно.

Давно я не ощущала чего-то подобного. Как будто идешь по заброшенному дому, в котором много лет назад с особой жестокостью вырезали кучу народа. Я бывала в таких, но вместе с этой грязью тут было и другое - отчаяние. Настолько сильное отчаяние, что в груди неприятно тянуло, а в горле застревал ком. Иногда я ненавидела свои способности.

Скольких тут сломили? Как много криков и визгов слышали эти стены? И ведь за каждой этой железной дверью кто-то есть. Живой человек или уже безвольное существо. Которое сдалось. Матвей тоже тут был. Тоже орал под пытками две недели, а потом его расстреляли. «Спасибо» осведомлённости некоторых знакомых.

Дверь за мной с лязгом захлопнулась, оставив в гордом одиночестве. Я тут же рухнула на пол, отползла к стене и схватилась за голову. Дыхание учащалось. Нет, не паническая атака, но боги всемогущие, лучше бы это была она!

Кулак, весь в крови, заносится над человеком и слышится глухой удар. Тело, накрепко прикованное к стулу, не издает ни звука - голова мотнулась в сторону.

Я зажмурилась, пытаясь оградится от нахлынувших образов. Со всех сторон наступала Тьма, а сквозь нее продирался хор воплей, потому что криками это не назвать.

Вены на чье-то крепкой шее вздуваются, а рот раскрыт. Голосовые связки давно сорваны, потому из груди вырывается только хрип.

Это он же или кто-то другой? Поди разбери. Я сжала волосы, стараясь хоть как-то переключится, потом вцепилась зубами в ладонь под большим пальцем.

- Пожалуйста... - английский голос, полный безысходности и безумные глаза, поднятые на палача. Хотя от глаз там одно название.

Боль не помогает. Делает только хуже, а в сознании маячит образ за образом. Они сменяются, не позволяя разглядеть лиц. Всполохи - красные и черные, яростные крики, все это медленно пробирается ко мне в голову и сводит с ума.

Такое хуже всего на свете. И не в первый раз - иногда оно приходит в кошмарах, обрушиваясь неудержимой волной. Но если нацисты узнают, что я не простой человек, все станет совсем плохо. Они помешаны на этом мистическом бреде кажется еще больше, чем на всей остальной диктатуре. Человек, который рассказал мне об этом уже не был жив, получил пулю в лоб тем же вечером, так как из него я вытянула все, что могла. Это было около трех лет назад, но я до сих пор помнила, с каким энтузиазмом он говорил, заикаясь и запинаясь. Глаза того мужчины горели нездоровым блеском, а я лежала на его груди и улыбалась. Глупцы даже не подозревали, насколько они были правы. Что все это - оно существовало в действительности, стоило только протянуть руку и магия сама прыгнет к тебе в руки. Разумеется, если ты не к ней готов. Изнанка никогда не откроется насильно.

Но сейчас то, что я любила в себе больше всего, я возненавидела. Чувствовать других людей, их эмоции и боль, их переживания, видеть обрывки мыслей - это на самом деле очень полезно, но не сейчас.

Я не понимала, сколько проходит времени. Спустя время только осознала, что истошно кричу. Настолько сильно, что через крик пробивается кашель. Я сильная, но у всего есть свой предел, в конце концов. И я страшилась этих образов еще больше, чем предстоящих пыток. Понимала, что меня ждет. Что сначала будут иголки, потом, скорее всего, лишусь ногтей. А дальше? Многие сдавались после второго выдернутого ногтя, я знаю и видела сама. Степа не позволял мне самой марать руки, но в пытках был искусен. Когда мы ловили язык, то он служил грубой силой, а я - психологическим фактором. Змеёй, которая проникала в самую душу, вливая смертоносный яд. Сводила с ума, наблюдая за бешеным взглядом загнанного кролика и улыбалась самой жуткой улыбкой из всех, что имелась в запасе.

Да, я не святая. Далеко не святая. И всегда надеялась, что закон кармы обойдет меня стороной, но, видно, просчиталась и в этом.

Уголки губ кривились. Я откинула голову, вглядываясь в темноту камеры. Хоть глаз выколи, ни черта не видно. Кроме парочки монстров, которые уже улыбаются в предвкушении от скорой кормежки. Ну как же в таком месте им не поселится.

- Что, нравится?