Игра со Зверем

Она беспокойно ворочалась и ерзала. В голове бродили сумбурные, обрывочные мысли, возникали какие-то неясные тревожные образы. А на рассвете вдруг вспыхнул такой холод под сердцем, словно вырвали половину души. Несчастная задыхалась и рвалась куда-то, не понимая, куда и зачем. Страшное предчувствие сжимало горло, мешало дышать. Что с ним? Что ему угрожает? Амон! Глухая тоска переполнила душу. Ниида смогла задремать лишь спустя несколько часов. Смутный сон накрыл изголовье, и она впала в забытье...

"Говори! Они понимают".

Очнувшаяся рывком села на убогом ложе.

"Амон!"

Она закричала изо всех сил, мысленно взывая к своему Господину, но, несмотря на отчаянье, так и не пробила глухую стену разделявшего их расстояния. Только напряжение взорвалось болью в висках. Что с ним? Кассандра уткнулась лицом в колени, чувствуя, как в груди заходится от тревожного предчувствия сердце. Вилора и Натэль спали, тесно прижавшись друг к дружке, чтобы согреться. Одеты они были в какие-то лохмотья - не то рубахи, не то платья, похожие на ветхое рубище, которое годится разве что для мытья полов. Фрэйно сидел там же, где и несколько часов назад - у входа, привалившись спиной к земляной стене скилы, и смотрел на подопечную сквозь полумрак.

- Поспать не хочешь? - тихо спросила она. - Тебе надо отдохнуть.

- Я могу бодрствовать несколько недель, - отозвался телохранитель.

Девушка подошла к нему и потянула за рукав.

- Иди ляг. За пару часов ничего с нами не случится.

- Ниида...

- Иди. Ты измотан, это даже я вижу. А я очень плохо разбираюсь в демонах, - она говорила твердо, видя сквозь серый сумрак тяжелую беспросветную усталость на осунувшемся веснушчатом лице.

Верный страж поднялся на ноги, пробормотав что-то неразборчивое о самоуверенных нахалках, которые считают себя вправе командовать всеми вокруг, но послушно пошел к топчану и улегся. Иссохшее дерево жалобно скрипнуло, когда мужчина вытянулся на краю ложа. Фрэйно закрыл глаза и сразу же задышал ровно и глубоко. Сменившая его задумчиво смотрела на мерно вздымающуюся грудь. Как быстро он провалился в сон, и секунды не прошло. Кэсс осторожно задернула занавеску, чтобы слабый свет, льющийся в скилу через узкий вход, не тревожил спящего. Даже самому лютому и опасному зверю нужно отдыхать. Девушка впервые задумалась - когда её охранник спит? Ведь он всегда рядом - в любое время суток изо дня в день. Его не сменяют. Он отдыхает только, когда возле нииды находится квардинг, и то всегда является по первому зову. А теперь вот - в благодарность за преданную службу - оказался чёрти где, с тремя глупыми курицами и без надежды на помощь.

Солнечный свет, проникающий в землянку, стал уже очень ярким, дневным. Прошло несколько часов ожидания. Рабыня Амона сидела у потухшего очага, слушала ровное дыхание своих друзей по несчастью и боролась с отчаянием. Из задумчивости размышляющую вырвал знакомый, но совершенно неуместный в данной обстановке звук - наверху кто-то сдавленно всхлипнул. Кассандра поднялась на ноги и подошла к лестнице, ведущей из скилы на поверхность. Прислушалась. Тишина. Показалось?

Её спутники спали крепким сном. Даже телохранитель и тот не пошевелился.

"Кася, не сходи с ума, - посоветовала сама себе ниида, - рано".

Но звук, едва слышный и оттого вдвое жалобный повторился. А потом ещё и еще раз. Кто-то всхлипывал. Кто-то маленький, испуганный, застигнутый врасплох болью и отчаяньем. Детский плач эхом отозвался в голове, и девушка даже присела от испуга, с ужасом осознав, что слышит нечто, не предназначенное для человеческих ушей. И вдруг малыш расплакался в голос. Громко, с надрывом, безутешно. Этот звук заставил прячущуюся в землянке подскочить и вылететь, спотыкаясь, прочь. Яркое солнце ослепило до рези в глазах. Отчаянная спасительница застыла, растерянно моргая и озираясь по сторонам.

В нескольких шагах от нее стоял Безымянный. Огромный, головы на две выше Амона. Он держал в руках тяжелый каменный топор и скалился, глядя на... взгляд случайной свидетельницы метнулся влево. Недалеко от входа в обитель четверых чужаков распростерся на камнях детеныш дракона. Он не был похож на уже виденного Кэсс громадного диплодока - неуклюжий толстопятый с волочащимся по камням перебитым крылом и гибкой шеей, на которой жалко топорщился ещё не окостеневший гребень. Серое человекообразное чудище взмахнуло топором. Чешуйчатый кроха неуклюже отпрянул, наступил лапой на собственное волочащееся крыло и снова заплакал от боли, обиды и страха. Змеиная шея выгнулась, и малыш кашлянул, выплюнув в лицо обидчику вместо струи пламени облачко дыма.

Безобразный великан ухмыльнулся и обрушил топор для последнего удара...