Игра теней

— Он ничего не знает об этом, — честно призналась Даша.

— Это плохо, очень плохо. Вы ведь понимаете, что скрыть это невозможно. Работа в ночное время, как вы себе это представляете?

— Он тоже занят по ночам. Часто возвращается под утро, — прямо глядя ему в глаза, ответила Даша. — И к тому же у нас свободные отношения.

— Такие отношения — прямой путь к разводу, дорогуша, — усмехнулся Валентин Николаевич. — Впрочем, это не мое дело. Только учтите, если он устроит дебош во время вашего выступления или еще какую-нибудь сцену, вам придется платить неустойку. Это понятно?

— Понятно.

— Так что вы решили? — Валентин Николаевич смотрел на раскрасневшееся Дашино лицо, вспоминая, как она двигалась в такт музыке. Это было похоже на чудо. Она была отлично сложена, прекрасно танцевала, ее тело словно не имело костей, так пластичны и легки были ее движения. Длинные волосы, стройные ноги. Немного техники, чуть больше вызова — и она станет лучшей. У него был наметан глаз на такие вещи. Она раскрепостится и будет неотразимой. Он решил сделать ей комплимент, совершенно изменив тембр голоса до вкрадчивого, доверительного. — По-моему, у вас есть все данные, чтобы стать новой звездой этого шикарного заведения. И я бы посоветовал вам.

— Что здесь происходит? — голос Дубровина прозвучал так неожиданно, что у Даши все оборвалось внутри. Хотя, по правде, именно этого она и хотела. Стас появился вовремя, иначе ей пришлось бы сказать «да» этому слащавому коту, смотревшему на нее во все глаза. — Так что здесь, черт побери, происходит? Что за советы?

— Набор в ночное варьете, Станислав Викторович, — не понимая причины гнева хозяина, запинаясь, ответил Валентин Николаевич. — Вот, прекрасный экземпляр. Это то, что нам нужно. Она прекрасно заменит Лику. Ее уход накануне Нового года — настоящее свинство, но, кажется, нам повезло. Без проблем, поверьте моему опыту. Девушка что надо.

— Ага, — Дубровин подошел к Даше, сплел руки в замок сзади. Он с такой силой сжимал пальцы, что они становились то белого, то бордового цвета. — Прекрасный экземпляр, говорите? Заменит Лику. Что она, простите, будет делать?

— Танцевать.

— И у нее хорошо получается?

— Да, вполне, — ответ Валентина Николаевича прозвучал еще тише. Он заметно нервничал, дрожащими руками пытаясь застегнуть пуговицу рубашки, снова затянуть узел галстука. Он вдруг решил, что его растрепанный вид так раззадорил хозяина. — Может быть, хотите посмотреть сами? Я попрошу снова включить фонограмму.

— Нет уж, увольте! — закричал Дубровин и, схватив Дашу за предплечье, резко дернул ее к себе. — Что ты здесь делаешь?!

— Устраиваюсь на работу. Мне нужно на что-то жить, — стараясь выглядеть невозмутимо, ответила Даша.

— Одевайся! Спектакль окончен! За мной немедленно! Я жду!

— Господи, да что происходит?! — громко спросил Валентин Николаевич и тут же осекся под суровым взглядом Дубровина. Его крутой нрав уже был известен всем. Хозяин безжалостно изгонял всех, кто не справлялся со своими обязанностями. Но сейчас Валентин Николаевич не мог уразуметь, где же он ошибся, что сделал не так, чем рассердил его?

— Вы свободны, — резко сказал Дубровин. — Считайте, что никакого просмотра не было. Понятно?

— Понятно.

— Повторите.

— Никакого просмотра не было, нужно по-прежнему искать замену Лике, — оттарабанил Валентин Николаевич. Он стал белым как мел и едва держался на подгибающихся ногах. Ему не нравилась перспектива оказаться без работы тогда, когда он только стал получать хорошие деньги. Он мог повторить сейчас все, что произнесет Дубровин. В стенах этого заведения все, что говорил и делал его хозяин, принималось без обсуждения. — Я правильно говорю, Станислав Викторович?

— Абсолютно, — Дубровин сгреб вещи Даши, аккуратно лежавшие на стуле. Он сделал несколько шагов по направлению к двери, за которой несколько минут назад исчез главный эксперт по набору в танцевальное шоу. Стас оглянулся и увидел две застывшие фигуры. Он сдержал клокочущий гнев и постарался произнести как можно миролюбивее: — Даша, обуйся и иди за мной, пожалуйста.

Он услышал звуки застегиваемой «молнии» и легкие шаги, но предпочел не оборачиваться. Он был уверен, что Даша не собирается никуда деваться. И не потому, что ее вещи были у него в руках, а потому, что она затеяла весь этот спектакль с танцами ему назло. Она ждала, не зная точно, когда по сюжету он появится и прекратит это безумие. Дубровин понял, что пришел вовремя, потому что если бы он увидел Дашу вечером на сцене, даже в самом последнем ряду массовки, он бы не мог поручиться за себя.

— Ну, ты довольна? Или я помешал осуществлению твоего грандиозного плана? — Дубровин закрыл за ними дверь своего кабинета. Швырнув вещи в кресло, он поджал губы и, скрестив на груди руки, уставился на Дашу. Она медленно прошла через весь кабинет, касаясь руками обивки кресел, стульев, гладкой поверхности рабочего стола Дубровина. Она словно искала себе место и, наконец, опустилась в кресло Стаса. Сложила руки, как прилежная школьница, и преданно посмотрела на активно работающего скулами Дубровина.