Игра теней

Я стащил с девочки джинсы, свитерок, закутал в свою ковбойку и уложил на топчан. Сам устроился в кресле-качалке, в соседней комнате. Нужно было разыскать ее родителей, и вообще… Мысль эта мелькнула и тихо угасла. Успеется. Утро вечера мудренее. Тем более, что до утра осталось… Хотя зимой ночи длинные…

Уткнувшись в плед, я снова уснул.

Мне снилось, что я замерзал…

Глава 19

– Не спи, замерзнешь.

Разлепляю веки и вижу перед собой лицо девочки – Ты кто? – Ее огромные серые глаза смотрят на меня серьезно и требовательно.

– Конь в пальто.

– А-а-а… – Похоже, ответ ей понравился. – А где мы?

– В Швейцарии. Из окна – вид на Женевское озеро.

– Понятно. – Девочка оглядела комнату, взгляд ее задержался на надписи на стене. – Шировой?

– Нет. Просто сонный.

– На «колесах»?

– С устатку.

– Живешь здесь?

– Угу.

– А хата чья?

– Народная.

– Сторожем, что ли?

– И дворником.

– Ясно. Как тебя зовут, дворник-затворник?

– Дрон.

– Что-то я о тебе не слышала.

– Еще услышишь…

– Блин, как мне хреново!.. Закурить есть?

– Ага. – Бросаю ей пачку «Кэмела», девочка ловко поймала, извлекла сигарету, подхватила брошенную следом зажигалку, прикурила. То, что я ошибся насчет ее возраста, – очевидно. Но думаю, ненамного. А вот с жизненным опытом у нее, видно, вполне все в порядке…

– Кайфно. У тебя тут кофе водится?

– Должен бы. Посмотри на кухне.

– Тебе принести?

– Да.

Девочка появилась через несколько минут с подносом на котором дымились две большие чашки кофе.

– А с едой у тебя не очень. И сахару тоже – пять кусков. Чего, на мели сидишь?

– Когда как.

– Значит, как все.

– Как тебя зовут? – спрашиваю девочку.

– Ты что, тоже ни фига не помнишь?

– Смотря что…

– Я – Аля. Разве нас не Тор познакомил? Еще осенью? Встряхиваю головой. Или я не проснулся еще, или действительно примерз. И все происходящее – бредовая галлюцинация. Насколько мне помнится, Top – это бог-громовержец в скандинавской мифологии. А вот кто такая Аля там же – не помню.

– Кто такая Аля?

Девочка смотрит на меня встревоженно:

– Аля – это я. Ты что, на полной измене? У тебя есть чего-то на раскумар?

– Кому?

– Тебе. Тебя же трясет всего. Тремор.

Выпиваю кофе глотками – горячий. Меня точно трясет. Пробег по зимнему бездорожью и собственному разгильдяйству не прошел без последствий. Судя по всему, у меня температура. И немаленькая. Какая – узнать не удастся, ибо градусника не держу. И раскаленность собственного тела никогда не измеряю из принципа: начал болеть – значит, больной. А так леченая простуда проходит за семь дней, а нелеченая – аж за неделю.

Одно мне ясно: пора прекращать этот диалог параноика с шизофреником.

– И все-таки мне очень хреново… – произносит Аля. Потом смотрит на меня – все так же внимательно, но уже по-новому… Действие сонников ослабевает, значит, память заработала. – Нет, Тор нас не знакомил. Кто ты такой? И откуда ты взялся? И вообще – как я сюда попала и где моя одежда?

– Твоя одежда в ванной…

Не дослушав, девочка вылетела из комнаты. Все ее вещи я попросту забросил в таз, засыпал порошком не стирались они с полгода, а образ жизни она вела, надо полагать, далекий от домоседства… Все, что было в карманах, а именно: губную помаду, два презерватива, расческу и пустой пласт берлидорма, – выложил на подзеркальник.

Возвратилась она через полминуты, похожая на дикую кошку: верхняя губа чуть приподнята, глаза прищурены, в правой руке зажаты ножницы.

– Я тебя сейчас убью, гад. Прикончу, понял?

– Еще бы… Насмерть?

– Ты… Ты меня колол! Сука! – Девочка закатала рукав и показала «трассу», оставленную иглой.

– Капельница…

– Какая капельница? Ты меня ширнул, потом раздел И трахнул! Ты меня трахнул?

– Нет. А зачем?

– Что – зачем?.. А одежду намочил нарочно, чтобы я слинять не смогла? Так?

Как мне это надоело! И еще – я разозлился. Чуть раскачиваюсь назад и рывком встаю с кресла.

Потягиваюсь.

– С добрым утром…

– …тетя Хая. Кто ты такой?

– Дронов Олег Владимирович. Ученый-аналитик. Насчет аналитика, да еще и ученого, я, разумеется, приврал, но уж очень хотелось произвести на ребенка впечатление.

– Тремора у меня нет, а есть начинающаяся простуда. Это первое. Тебя я нашел в собственном подъезде, у батареи, в полной отключке. Отвез в больницу.

Там тебе сделали промывание желудка, прочистили кровь капельницей, отсюда «трасса» на руке. Это второе. Никакого Тора я не знаю. Это третье. И последнее – одежду твою бросил стирать, потому что эти грязные тряпки трудно назвать одеждой для нормального человека. Если тебе невтерпеж, можешь их высушить на батарее или утюгом и выметаться к чертовой матери. У меня все. Да, и ножницы положи, пожалуйста, на место.

Девочка застыла на секунду, губы ее затряслись, из глаз покатились слезы…

– Почему… Почему…

Я подошел, погладил по голове, девочка уткнулась мне в грудь, подняла заплаканное лицо:

– Почему ты меня подобрал? Ведь никто же не подобрал… Всем на всех наплевать…

– Ты плохо думаешь о людях.

– А что в них хорошего… Насмотрелась я на людей…

– Значит, это были вовсе не люди…

– А кто?

– Так… Труха.

– Но ведь никто же не подобрал… Вчера…

– В полвторого ночи жители редко по подъездам слоняются.

– А ты чего?