Игра теней

«Убирайте „перья“, уносите свою падаль… Мне – что одного завалить, что троих…» В руке у Тора оказалась кирка, он поигрывал ею как бы шутейно – она была закреплена ремешком на запястье… Мужики тихо взяли упавшего за руки и поволокли прочь… Знаешь, их даже не кирка та испугала – Тор сказал все настолько спокойно и безразлично… И еще – он даже в лице не менялся. И глаза, вернее зрачки, – черные и застывшие…

«Ты кто?» – спросил он.

«Я – Аля».

«Ты чья?»

«Ничья».

«Где живешь?»

«Нигде».

«Меня зовут Тор. Будешь жить у меня. Надоест – уйдешь».

Потом развернулся и пошел. Даже не поглядел, иду я за ним или нет. А куда мне еще было идти?..

И я стала жить у него. Тогда еще соседи были – первые только уехали, и одна комната осталась свободной. Там я и поселилась.

Тор никогда ни о чем меня не спрашивал – кто я, откуда.

И еще – он был ласков со мной. Но не приставал. И в душу не лез.

– А дома – тебя не разыскивали?

– Нет. Я скучала – но только по маленькому. Он хороший. Потом, через месяц, позвонила домой. Трубку мать взяла. И сразу ругаться… Ну, я наврала ей, что уехала в Москву и в интернате теперь живу. Даже адрес какой-то назвала…

– Она поверила?..

– Не знаю… По-моему, ей все равно было… Лишь бы я не маячила и ее новой жизни не мешала…

– А чего она тебя в Брянске в интернат не определила?..

– Ха… Теперь же за все деньги платить надо… И чтобы устроить, и за содержание…

– Так и не виделись с тех пор?

– Прошлым летом я в Брянск ездила. Втихую. Даже к дому подошла… Настьку во дворе видела. Потом мать с работы…

– Не подошла?

– А что толку? Да и поддатая она была.

– А кем работает?

– Официанткой. Видела – Вася на балкон выходил, все такой же, только пузо больше отросло… К бабушке на могилу сходила, траву повыдергивала, рассказала ей все… Поплакала… Ну-и в Москву уехала.

– Ладно… А как ты в подъезде оказалась?

– В подъезде?

– Ну да. Вчера.

– Тут тоже все как-то перепуталось… Тор в больницу попал…

– В психушку?

– Ну да. Еще осенью прошлой. Он что-то совсем на мели сидел, деньги кончились… Тут кумарить его начало по-страшному… Я как-то слиняла вечером, к шировым подалась, они посоветовали, где дозу взять… Пришла туда… Там спросили: чем расплачиваться станешь… Ну а чем я могу расплатиться – понятно чем…

Только дозы этой Тору – только на легкий оттяг и хватило… Потом совсем плохо стало – выгнулся весь дугой, судорога свела, на «мостике» стоял, на затылке и на пяточках… Тут Саша оказался:

«Скорую» нужно звать… Не то загнется он».

Вызвали «скорую».

Пока ехала – Саша этот шустро так испарился.

Я сказала, что дочь. Врач посмотрел на меня, потом хату оглядел:

«Валить тебе нужно отсюда, дочь, к маме с папой…»

«Он выживет?»

«А хрен его знает».

Потом его укололи чем-то и увезли. Потом я узнала – живой. Но раньше лета не выйдет. Да и куда ему: квартирку тот «инвест» прикарманил. Уже и ремонт, наверное, сделали.

Короче, помоталась я всю осень… В основном по шировым хазам…

– Сама… Пробовала?

– Колоться?

– Да.

– Нет. Как-то, еще когда у Тора жила, взяла тихонько ампулку, шприц, резиной руку перетянула – ну, как он всегда делал… Просто хотела попробовать… Тор как раз в отключке лежал…

Вдруг дверь в ванную распахнулась, стоит Тор… Влепил мне такую затрещину – я аж в стену влетела… А сам взял шприц и все содержимое – ты понимаешь! – все, спустил в раковину. И водой смыл. Сказал:

«Это – нельзя. Никогда».

«А ты…»

«Я подыхаю… В канализационных трубах. Как падаль».

Закрыл дверь и ушел…

А вчера…

Просто надоело все… Живу – вроде как не живу… И все ребята эти по хатам… Они приходят откуда-то, почудят и уходят. Домой… А мне куда идти?..

– Жить надоело?

– Не надоело… Просто надоело жить так… Когда никому не нужна… А тут еще…

– Что?

– Сдали меня шировые…

– В смысле…

– Болтается девка, вроде как бесхозная… Ко мне подошли вчера ребятки и сказали, что нужно работать… Сказали, что вечером отвезут к клиенту – чтобы отмылась…

А я ушла. Заглотала упаковку «колес»… Где-то в метро ездила, не помню…

Потом, наверное, еще упаковку… И все… Дальше ничего не помню.

Мелодичный звонок в пустой квартире – как звон колокольчиков.

Девочка вздрагивает. Поднимает усталые глаза:

– Пришел кто-то?

– Друг. Все, как обещал: сейчас начнутся чудеса.

– Не верю я ни в какие чудеса, – грустно вздыхает девочка. – Не верю.

Совсем.

Глава 21

Дмитрий Иванович Крузенштерн зашел, как и подобает графу Монте-Кристо: прекрасно сшитый костюм, тщательно зачесанные назад волосы, безразлично-высокомерное выражение лица и, естественно, трость. Черного дерева, с массивным набалдашником в виде головы льва.

– Какие лю-ю-ди, и все без охраны!

Круз оглядел обстановку пустынной прихожей, молча вытащил из футляра длинную тонкую сигару, чиркнул кремнем зажигалки, пыхнул дымом… Разлепил губы:

– Дронов… Знаешь, что я тебе скажу? После разлуки?

– Ага. Хочешь быть богатым – будь им! А лучше – молчи. Ибо кто-то умный давно заметил: мысль изреченная есть ложь. Пожевать принес?

Димка с тем же непроницаемым лицом извлекает из другого кармана пласт «Стиморола». И подает мне.

– А детям? – киваю на Алю.

– Детям – мороженое. Ты нас не представил.