Игра теней

В дверь был врезан соответствующий сейфовый замок; к нему Дима Иваныч прибавил несколько прибамбасов собственного изготовления, доказав, что по-прежнему способен не токмо деньги считать. Так что теперь в мою квартирку можно проникнуть только по согласованию с хозяином. Это наполнило меня молчаливой гордостью, но ненадолго. Ибо нет в мире совершенства, и на каждый замок найдется свой взломщик.

Все заказанное подвезли часа через четыре. Квартирка преобразилась.

Гарум-аль-Крузенштерн остался доволен произведенным впечатлением. Пока Аля примеряла обновы в соседней комнате, я успел пересказать Димке ее историю…

– Спасибо за праздник, Круз.

– Ага. Тем более он взрослым нужен не меньше, чем детям. Что собираешься делать с девушкой?

– А ты посоветуй, банкир…

– История нас учит…

– Помню. «Шерше ля фам…» Впрочем, старик Ювеналий произнес это задолго до французов и по-латыни…

– На современный общеупотребительный сам переведешь или помочь?

– Как гласит закон Мерфи, если какая-то неприятность должна случиться, она случается…

– Но нарываться-то необязательно…

– Ты предлагаешь какой-то выход? Действие?

– Дрон… Нельзя осчастливить все человечество…

– А я никогда и не пытался… А вот помочь одному ребенку, когда можешь это сделать…

– Олег… Она ведь давно не ребенок…

– Это она так думает.

– Хорошо. Смотри сам.

– Буду.

Полтора месяца ушло на «трудоустройство» девочки в интернат. Из находившихся в Москве навороченно-закрытых учебных заведений колледжи для особо одаренных малолеток на стезях искусства, поэзии, ваяния и литературных изысков отмел напрочь и сразу: там даже нормального ребенка мягенько так перекуют в слюнявого идиота. Или – идиотку.

Бизнес-колледжи вообще занимаются туфтой, ибо не преподают основной предмет по специальности: «людоведение и душелюбство».

Осталось… Осталось проще простого: иняз. Пять языков знать куда лучше, чем ни одного, и времени на дурость останется меньше. Туда я девчонку и определил. Тем более Круз после соответствующей проверки подтвердил полную достоверность ее рассказа и даже выписал мне на листочек адресок мамашки… На мой укоризненный взгляд – «не доверяешь интуиции старого парикмахера?» – развел руками: работа, дескать, такая…

В интернате-лицее для девиц с иноземным уклоном старая дева-директриса рассматривала меня так, будто я лично и непосредственно виноват в ее несложившейся семейной жизни. Потом прочла мораль-наставление о переходном возрасте у девочек-подростков. Потом затребовала всяческие справки. К этому я был готов и соответственно обзавелся: Аля прошла медкомиссию чуть не в центре подготовки космонавтов, разложила на молекулы тестовый программный спецопросник, достаточный для определения профпригодности нелегала после пяти лет работы, и заодно прослушала мой личный курс лекций о вреде никотина для кроликов и лошадей. Кроме упомянутых, имелись и соответствующие рекомендации, и, естественно, направление Брянского облоно… Последние бумажки, как и та, что я прихожусь даровитому ребенку родным дядей, были чистой липой. Зато, сработанные настоящим профессионалом, они выглядели куда убедительнее подлинных.

Вопрос оплаты обучения и содержания институтки «Континенталь» решил по безналу, но, поскольку старая перечница закатила мне двухчасовую лекцию о трудностях подросткового возраста у девочек и прекращать ее в ближайшие часы явно не собиралась, я решил, что помощь нужна именно ей. А посему достал, как это принято у нас, конвертик, положил на край стола и сказал, как это принято у них: оревуар…

Дама, как это принято у нас, конверт по близорукости не заметила, смахнула куда-то в бумаги и заверила, что обучение состоится.

Расстались довольные друг другом.

Слава Богу, не в Америке живем!

Неприятности начались через две недели. Все это время Аля жила у меня, читала книжки и набиралась сил – перед рывком к прогрессу посредством учебы. Тем более были каникулы.

Меня встретили на подходе к дому. Два дюжих молодца не самой аристократичной наружности. Чуть поодаль стоял потрепанный стодевяностый «мерс»… Такой «корабль» говорит знающему человеку одно: перед тобой явно не самые преуспевающие «матросы удачи» российского криминального мира. Обратились ко мне популярно и без витиеватостей:

– Командир… Отойдем-ка… Разговор есть. Ну, разговор так разговор.

– Отошли.

– Как девочка?

– Девочка?

– Ага. Лиса.

– Здорова.

– И ты себя хорошо чувствуешь?..

– Замечательно. Вообще-то я спортсмен.

– Да хоть вафлер, нам-то что… Ты хочешь себя хорошо чувствовать и дальше?

– Обязательно. У меня блестящее будущее.

– Это ты пока так думаешь… Фраерок… За удовольствия надо платить.

– Кто бы спорил! Бесплатных пирожных не бывает.

– Приятно иметь дело с культурным малым. Десять штук.

– Десять штук – чего?

– Пельменей. Из зеленого теста. Трахаешь малолетку, а это беспредел. Вот братан ее – претензии имеет…

– На десять «кусков»?

– Ага.

– Это недорого. Хотя, если прикинуть мои финансы… То пять штук – в самый раз.

– Да ты оборзел… За такую письку – пять штук?.. Ты прикинь, фраерок, ведь и под беспределом, и под статьей танцуешь… А статья-то – тьфу, гнилая…