Игра теней

– Беспонтовый косяк… – соглашаюсь я.

– Ну… Пыхаешь?

– Дышу… Носом.

– А-а-а… «Снежок»…

– Метелица…

– Кончай базлать. Договорим конкретно и…

– По понятиям…

– Ну…

Нет. Я не оборзел. Я взбешен. И сейчас просто пережидаю, пока горячий, как накат хмеля, гнев остынет, осядет, успокоится, превратится в холодную, словно иголочки льда, расчетливую ярость. Потом… Потом, я знаю, придет грусть…

Вот тогда я бью.

О чем торгуются эти молодые здоровые парнишки?

О том, за сколько продать человека.

Ну, блин… Легким поучительным кровопусканием их утомленную психику не исправить.

– Ну ты, баран… – один из братанков чувствительно пихает меня в селезенку, – ты что, задницей слушаешь?..

Неаккуратно он ручонку-то растопырил… И перстней не видать, чтобы так вот опрометчиво – «…и пальцы веером…».

Хлопчик впечатывается мордой в асфальт, и только поэтому молчит. Хотя хруст переломленной в локте руки слышен вполне…

Второго подсекаю и методично прикладываю мордой лица об уголок бордюра, пока не получается однородная невнятного цвета масса. Сидящий за рулем худощавый заводит мотор и пытается скрыться с места происшествия, оставив «группу товарищей», как у них принято, в беде. Хотя… Беда их постигла не при встрече со мной, а много раньше – когда они решили жить легко и красиво и поговорку о бесплатном сыре не относить на свой счет… По счетам нужно платить. Всегда.

Ударом ноги крошу ветровое стекло, командую водителю:

– Вылезай!

– Да я не с ними, просто… – лепечет худощавый, но из бибики выбирается.

– Загружай.

– Ч-ч-то?

– Свинину загружай. Да пошустрее.

Малый кое-как справляется. Страх погоняет. Вынимаю из бумажника визитку. На случай, если молодым людям захочется продлить столь приятное знакомство. То, что они знают мое имя и адрес, я уже понял. Осталось выяснить – откуда.

Документов у незадачливых вымогателей никаких; забираю техпаспорт на машину и права у худощавого. Сову эту нужно прояснить.

– Откеле будете, землячки…

– Да я просто шофер…

– А я просто киллер. Похож?

– Кто на что учился…

– По чьей наводке накат?

– Гнедой решил.

– Кто есть Гнедой?

– Ну, которого вы об бордюр…

– «Диких» в Москве давно нет. Чьи ребята?

– Мы на обеспечении, по марафету… А девчонка эта, Лиса по хазам приблудилась, вот Гнедой ее ил к делу пристроить… А тут она слиняла… А сегодня Гнедой узнал, что она у вас… Ну и сказал: выставим лоха, хуже не будет.

– Пеньковские?..

Худощавый потупил взгляд.

– И крестный ваш о личных инициативах Гнедого не ведает… Так?

– Так.

– Слушай внимательно. Если Гнедой наврет крестному и на меня пеньковскую разборку наведет, в ответке ты окажешься. Персонально. Понял?

– Да я…

– Вижу – понял.

– Только… Все же Гнедой – не «урод» последний, Там, – худощавый кивнул куда-то наверх, – могут не так понять…

– Поймут. Каждый баран должен носить свои рога. А «бык» – тем более.

Водитель покосился на две окровавленные туши, cипящие в четыре ноздри.

Когда в сознание придут больно им будет.

– Все же… Вы очень с ними круто…

– Кто на что учился.

Глава 22

ТАШКЕНТ, УЗБЕКИСТАН

Несмотря на то, что гостиница была пуста, номе Макбейн получил с трудом. По крайней мере, это был отдельный номер с грязной, желтой ванной и отсутствием горячей воды. Зарегистрировался он как гражданин России, уроженец Уфы Ильяс Сулейменов. Бизнесмен.

Прочитав заполненный регистрационный лист и оглядев наряд «бизнесмена», человек за стойкой понимающе хмыкнул. Да и загореть так «уфимец» мог только в горах… И еще – портье, Рамзан Алыгбеков, два года крутил баранку бензовоза в Афгане, чтобы на раз отличать «солдата удачи» от «рыцаря наживы». Причем этот парниша такой же Ильяс, как он – Густав. Выкрашенные волосы и борода хотя и не бросались в глаза, но принять мужчину за татарина или башкира было сложно Да он, по-видимому, не особенно и старался. Впрочем свои наблюдения Рамзан никогда не делал «достоянием широкой общественности», будь то компетентные органы или друзья-приятели. Третьесортная гостиница была перевалочным пунктом для транзита наркотиков, оружия, боевиков… Даже не щедрые чаевые постояльцев делали портье таким молчаливым – гости были людьми особого сорта и не любили трепачей до смерти…

Впрочем, сегодняшний гость – особенный. Он прибыл явно сам по себе, ни от кого… В их «отеле» такое не просто редкость – исключение. А значит, нужно позвонить Тимуру. Его дело маленькое – позвонить. А Тимур пусть решает…

– Девочки, травка, «снежок»?.. – тихо по-русски прошептал Алыгбеков, наклонившись к незнакомцу.

– Нет.

– Есть хорошая российская водка. Из Москвы. Кристалловская.

– Давайте.

Портье назвал цену, получил деньги.

«Уфимец» поднимался по лестнице. Он и не русский – говорит с легким акцентом. Скорее всего – прибалт. Какой-нибудь киллер, волк-одиночка. А вот новых разборок в хлебном Ташкенте никто сейчас не хочет. Кто его нанял, зачем?..

Пусть выясняет Тимур. Его дело маленькое. Посетить, разузнать, продать…

Сейчас этот волчара выпьет водки с устатку и станет беспомощнее дохлой гюрзы…

То, что новый постоялец опасен, Рамзан почувствовал сразу.

Он поднял трубку телефона, набрал номер:

– Имею предложить Тимуру барана… Да, как раз на плов…