Игра в бары

Вульф велел ему сесть, но Хафф не обратил на него никакого внимания.

Я направился было к нему, но Ирби, его адвокат, что–то прошептал Хаффу. Похоже, я на этой тягучей и, очевидно, никуда не ведущей встрече был на гораздо большем взводе, чем сам сознавал, и на моем лице, вероятно, прекрасно читалось желание дать кому–нибудь, хотя бы Эрику Хаффу, хорошего тычка, потому что Вульф резко окликнул меня:

— Арчи!

Я моментально пришел в себя и, остановившись рядом с мистером Хаффом, сказал ему:

— Будьте любезны вступать в беседу только когда вас об этом попросят.

— Меня обвинили в убийстве!

— Ну и что? Других тоже. Если вам здесь не нравится, возвращайтесь туда, откуда явились. А лучше садитесь, слушайте и думайте, как построить свою защиту.

Ирби уже стоял рядом, держа Хаффа за руку, и высокому, красивому, обманутому экс–мужу пришлось позволить увлечь себя на прежнее место, в тыл.

Вульф продолжал, адресуясь к Брукеру:

— Говоря о мистере Хаффе, вы заявили, что ему даже не требовалось приезжать в Нью—Йорк, попросту наняв кого–то для убийства бывшей жены. По какой причине вы утверждали, что преступление совершил наемный убийца?

Брукер нахмурился.

— Затрудняюсь ответить. Но причина наверняка была.

— Возможно. Однако зачем искать убийцу в Венесуэле, когда их и у нас предостаточно? И для чего это понадобилось мистеру Хаффу? С какой стати он бы желал ее смерти?

— Не знаю.

— Но ведь кто–то должен знать. Мисс Дьюди, по словам Гудвина, предполагала, что мисс Идз либо отказалась подтвердить подлинность пресловутого документа, либо мистер Хафф думал, что еще откажется, и потому убрал ее. Теория вдвойне ребяческая. Во–первых, она сама призналась в том, что действительно подписывала документ. Во–вторых, по утверждению мистера Ирби, она согласилась уплатить сто тысяч долларов для урегулирования ситуации. Это случилось лишь на прошлой неделе, но тем не менее мистер Хафф, дабы удовлетворить уязвленное самолюбие, бросается в аэропорт, прилетает в Нью—Йорк, убивает бывшую жену, прикончив сперва служанку, и снова летит обратно. Правдоподобно звучит, не находите?

— Нет.

— Тогда попробуем сформулировать иначе. Зачем было мистеру Хаффу избавляться от мисс Идз?

— Понятия не имею.

— Очень жаль, поскольку заставить нас сомневаться в своей виновности вы можете, лишь предложив разумное объяснение случившемуся. Есть у вас таковое?

— Нет.

— Вы сообщите что–нибудь еще?

— Нет.

— Не желаете ли прокомментировать сказанное недавно о мисс О’Нейл?

— Нет.

Взгляд Вульфа переместился влево.

— Мистер Квест?

12

В течение пятидесяти с небольшим часов, истекших с моего визита в «Софтдаун» на Коллинз–стрит, у меня было достаточно свободного времени для исследований, и одним из успешных результатов я бы назвал определение возраста Бернарда Квеста. Ему стукнул восемьдесят второй год. Тем не менее, вывод о том, что он был организатором, а не непосредственным исполнителем убийства Присциллы Идз, как в случае с Виолеттой Дьюди, я считал совершенно необязательным.

Несмотря на его благородные белые волосы и старую морщинистую кожу, я бы побился об заклад, что взгляд, движения и манера держать плечи говорят о человеке, способном подтянуться на руках раз пять–шесть подряд.

Он сказал Вульфу тихим, но твердым и сильным голосом:

— За мою долгую жизнь мне пришлось проглотить только две по–настоящему горькие пилюли. Происшедшие события — одна из них. Я имею в виду не неестественную смерть Присциллы Идз, хотя она глубоко потрясла меня. Проблема в том, что я, Бернард Квест, вовлечен в уголовное дело. Не только вами — вы меня не тревожите, — но и официальными лицами, ответственными за расследование преступления.

Его взгляд скользнул налево, в сторону Питкина и мисс Дыоди, потом направо, к Брукеру и Холмеру, и снова вернулся к Вульфу.