Игра в безумие

— Поезжай осторожнее, чтоб чего не случилось. Нора все же права, понимаешь, нынче Элис не до разговоров. Пережди день-два, увидишь, все придет в норму. Ты же знаешь женщин.

Машина сорвалась с места, буксуя на песчаной дорожке. Задние огни исчезли за поворотом.

— Нужно было пустить его к ней.

Нора постучала ногой по земле.

— Весь гравий рассыпал…

Глава XXII ТЯЖЕЛЫЙ УИК-ЭНД

Субботнее утро, половина десятого. Когда Вэйн открыл дверь, Хэзлтон сразу подумал, что перед ним человек конченый. Тот не только был в несвежей рубашке и мятых брюках и не выглядел уже как огурчик, но вдобавок был небрит, и несло от него спиртным. Нос заострился, покрасневшие глаза странно блестели. Хэзлтону приходилось видеть людей на грани срыва, так что признаки эти были ему знакомы. Хватит любой мелочи — и что потом?

Честная игра, как ее понимал старший инспектор, всегда была вопросом тактики, и на этот раз тактически верным он считал игру в открытую. Отказавшись присоединиться к Вэйну, цедившему виски, сказал:

— Обойдемся без обиняков. Вчера за вами следил наш человек. Вечером вы от него избавились. Куда вы ездили?

Вэйн выглянул в окно:

— А, вы отозвали своих соглядатаев!

— Пока. Когда пришлем их снова, то позаботимся, чтоб вы так легко не скрылись. Итак, мистер Вэйн?

— Что?

— Где вы были?

Вэйн покрутил в пальцах бокал.

— Черт побери, а вам какое дело? Я-то скажу, но при чем тут полиция?

Хэзлтон ждал. Вэйн подтолкнул к нему листок бумаги.

— Вот что ждало меня, когда я вечером вернулся с работы. Милое послание, не так ли?

Хэзлтон перечитал письмо.

— Что означает «и все остальное»?

— Мы уже говорили об этом. Недавно. Что… что я ничего не сделал.

— Да, говорили. Значит, вот на что она намекает… Значит, ваша жена боится, не имеете ли вы какого-то отношения к убийству?

— Дьявол, ну конечно, нет. Вы преследуете меня, пытаетесь пришить мне это дело. Меня кто-то…

— Да?

— Нет, ничего.

Вэйн казался перепуганным. Почему?

— Значит, вы нашли это письмо. Что потом?

— Я ушел из дому и напился.

— Не сразу. Домой вы вернулись около семи, а ушли без четверти девять.

— Черт, да я не знаю, что делал. Пил. Сидел и думал. Потом ушел из дому, хотел забыться.

— Из дому вы вышли в двенадцать сорок три. Наш человек говорит, что вы оторвались от него намеренно. Почему?

— Это труда не представляло. — По губам скользнула легкая усмешка. — Мне не нужен был хвост.

— Никто больше вас не видел.

Вэйн пожал плечами.

— Вы вернулись в двадцать три пятьдесят семь, за три минуты до полуночи.

— Ну, если вы так утверждаете…

— Где вы были?

— Пил. Не в городе, возможно потому ваши люди меня и не видели. Я поехал в паб в Прантинге, полагаю, он именуется «У Орла», потом в еще один, и еще… Один из них — на выезде.

— «Дети Герцога?»

— Может быть. Мне хотелось изрядно напиться. С вами такое бывало, инспектор, чтобы вы хотели напиться и не получилось? Вы ведь тоже человек?

— Пабы закрывают в одиннадцать. Дорога домой не могла занять целый час.

В больных глазах Вэйна появилось виноватое выражение.

— Я поехал навестить своих родственников — генерала и стерву-тещу. Хотел видеть свою жену. Но меня к ней не пустили. Не хотели ее будить.

«Будь там я, — подумал Хэзлтон, — вышиб бы к чертям двери спальни и выволок ее за волосы».

— И когда это было?

— Не знаю. В двенадцатом часу.

— И уйдя оттуда, отправились прямо домой?

— Полагаю, да. Говорю вам, что толком не помню.

Хэзлтон закрыл блокнот.

— Вы пока остаетесь здесь? Люди в вашей ситуации иногда переезжают в гостиницу.

— Вы хотите знать, что сделаю я… — Подойдя к письменному столу, Поль взял визитку и сунул ее детективу: — Мой адрес с понедельника на ближайшие две недели.

Хэзлтон прочитал:

«Школа менеджмента Джея Барнса Лоуренса. Геттингем Кастл Хемпшир».

— Мистер Джей Барнс Лоуренс ведет какие-то дурацкие курсы для руководящих работников, напичканные всевозможными идиотскими тестами. И меня туда отправляют из-за того, что вы лезете в мои дела. Что следите за мной. Торчите в офисе, следите за мной, пристаете к Лоусону, выспрашиваете что только можно. Вы преследуете меня.

Хэзлтон убрал визитку в карман.

— Если не возражаете, я ее оставлю. На вашем месте я перестал бы пить. В порядке подготовки к тестам.

Двадцать три ноль-ноль. Телефон все не отвечал. Наконец Салли отчаялась и решилась. Набрав номер полиции, попросила к телефону инспектора Хэзлтона.

Пятнадцать ноль-ноль. Полинг был дома. Хэзлтон говорил с ним по телефону.

— Похоже, наконец-то дело сдвинулось с мертвой точки. Девушка была в контакте с Абелем. И у нас есть адрес.

Полинг как раз пытался идентифицировать римские монеты, купленные на распродаже. С тяжким вздохом отложив их в сторону, через полчаса был в управлении.

— С Салли Лоусон я уже разговаривал — она встречалась с Рэем Гордоном.

— А, с журналистом. Он тут замешан?