Игра в четыре руки

Но об этом позже. Мысли путаются, как всегда после очередного сеанса «реставрации воспоминаний». Спать, спать…

9 ноября 1978 года

Гора Бештау.

Нескучное утро.

— Б-бах, взиу-у!

Резкий, хлесткий звук винтовочного выстрела, пронзительный визг рикошета, нас осыпает каменной крошкой. Нас — это меня с затаившимся внутри альтер эго, Аста и Миладку. Девочка судорожно вцепилась в мою руку, прижалась, скорчившись в комочек, сама не своя от страха. Сереге тоже нехорошо — вон как побледнел от испуга и, главное, от непонимания ситуации.

Думаете, мне не страшно? Еще как. И понимаю я не больше вас…

— Б-бах — взиу-у! Б-бах — взиу-у!

Вот гад, и не жаль ему патронов… А чего их жалеть? Выстрелов никто не услышит, так как мы находимся в ложбине, одна левая тропа ведет к главной вершине Бештау, а другая — на безы мянный отрог, отделенный от гряды, именуемой Козьи скалы, глубоким ущельем, носящим оптимистическое название Волчья пасть. И где-то в стороне этой самой Волчьей пасти и притаился враг. От нас до него метров сто, никак не больше. Для стрелка с винтовкой — сущие пустяки.

— Б-бах — взиу-у!

Только не для этого. Вон какой разброс… Или он потерял из виду нашу засидку и бьет куда попало, давит на мозги? Это у него получается: ребята бледные, ни кровинки на лице, да и меня ощутимо трясет.

— Б-бах — взиу-у!

Пауза. Наполняет магазин? Тогда у него «мосинка» или что-нибудь вроде «Маузера 98К». А то и охотничий карабин, «Лось» или «Барс», у тех тоже вроде магазины на пять патронов. В принципе можно встать и рвануть во-о-он к той гряде… Нет, сначала надо объяснить спутникам замысел, подготовиться…

— Серег, — шепчу, — шляпу дай!

На голове Аста — предмет его гордости, бледно-зеленая выцветшая шляпа-панама, какие носят пограничники. Этим летом ездил с матерью в экспедицию, в Казахстан, оттуда и привез. Но отдал безропотно — стащил с головы и протянул, скомкав зачем-то в кулаке. Подгребаю к себе ногой длинный сучок, цепляю на него панаму и медленно высовываю из-за камня.

— Б-бах — взиу-у!

Нет, ну точно мазила. Фонтанчик каменной пыли брызнул чуть ли не в полуметре от приманки. Поспешно убираю сучок — сработало…

— Жень, а Жень! — Миладка теребит меня за руку, в голосе — слезы. — Кто это, а? Бандит? Сумасшедший? Чего ему от нас надо?

— Понятия не имею, — шепчу в ответ. — Ты тише, а то еще услышит… Аст!

— А?

На Серегу трюк с панамой подействовал успокаивающе. Как же, что-то делаем сами, не сидим, как бессловесные мишени…

— Собери парочку камней и, когда скажу, кинь во-о-он в те кустики. Только пониже кидай, чтобы незаметно…

Кустики растут с другой стороны от присмотренной мной тропы отхода, шагах в десяти, и до них вроде бы можно добраться, не высовываясь. Пусть горе-стрелок думает, что мы пытаемся удрать в том направлении. Заодно и патрончики пожжет, вряд ли у него их полные карманы…

— Давай!

Аст, не поднимаясь, швыряет камень в указанном направлении. Удачно попал, ветки затряслись, закачались. Не знал бы — сам подумал, что там кто-то ползает.

— Б-бах! Б-бах!

На этот раз рикошетов нет — пули уходят в заросли карагача. А этот гад снова купился. Вот и хорошо…

Реального боевого опыта у меня нет. Совсем. После Бауманки я оттянул два года в ПВО, где занимался по большей части обслуживанием пусковых установок «Печора», в миру известных как С-125. И стрелять приходилось всего несколько раз за оба года службы, на стрельбище. Зато позже пристрастился к страйкболу и хардболу, немало полазил по подмосковным лесам да по заброшенным пионерлагерям с «приводом» или прокачанной пневматикой. Эти навыки — как раз оттуда.

— Эй, сопляки! Выходите, все равно достану!

Наконец-то наш визави подал голос. Надтреснутый, не слишком уверенный в себе, к тому же угадывается одышка. Значит, человек немолодой, лет сорока пяти или больше. Интересно, что ему мешает просто встать и подойти к загнанным жертвам, а потом со всеми удобствами пристрелить в упор? Ясно же, что стволов у нас быть не может. Или опасается, что мы кинемся врассыпную, и он не успеет перещелкать всех троих? Вообще-то логично, снайпер из него никакой…

— Б-бах — взиу-у! Б-бах — взиу-у!

Терпение у этого козла явно на исходе. Оно и понятно: мы сидим так уже четверть часа. Конечно, сейчас раннее утро, туристам взяться неоткуда, но мало ли? Хотя вряд ли — это мы встали ни свет ни заря и поперлись на клятую гору, чтоб ей провалиться в тектонический разлом…

…Тропа, поднимаясь вверх, извивалась по густому лесу — буки, карагачи, орех, какие-то неизвестные мне породы. Чем выше мы забирались, тем сильнее лес редел, пока не исчез совсем, сменившись низким, редким кустарником. Выведя в седловину между Большим Бештау и Лисьим носом, тропа нырнула в распадок и свернула к Двум братьям, живописным выступающим скальным останцам. Здесь мы сделали привал, наскоро перекусив прихваченными с собой бутербродами. Милада к тому времени успела уже запыхаться, да и у меня рубашка взмокла под курткой.

— Дальше тропа ведет к скале Лисий нос, — говорю. — Оттуда — через каменные осыпи и альпийские луга к вершине.