Игра в четыре руки

«Волга» тормозит, заворачивает во двор. Неприметный гражданин в темном пальто, околачивающийся возле ворот, кивает: проезжайте. Дядя Костя загоняет машину на стоянку, мы выходим.

– Рюкзак оставь, нам еще тебя на Войковскую везти.

Запирать машину генерал не стал. Еще бы, во дворе такого дома можно не опасаться ни хулиганов, ни угонщиков.

Я так и не решился рассказать всё. Предположение у меня есть, но озвучивать его пока рано – надо проверять, анализировать, восстанавливать обрывки воспоминаний. Потому что если я прав, вся эта история предстает перед нами в совсем новом, неожиданном свете. А если неправ… Но об этом пока лучше не думать.

12 апреля 1979 года.

Подмосковье, усадьба «Архангельское».

Вечер под звездами

От стрел и от чар,
От гнезд и от нор,
Богиня Иштар,
Храни мой шатер…
Братьев, сестер![20]

Голос певицы заполнял небольшое, камерное помещение целиком. Слушатели, в массе своей худосочные пожилые девушки с накинутыми на плечи шалями и пестрыми плетеными браслетами и такие же пожилые юноши, вечные студенты, завсегдатаи творческих вечеров, бородатые, в свитерах крупной вязки «под Хемингуэя», слушали, затаив дыхание. А Ритуля выводит цветаевские строфы страстно, призывно, заканчивая каждый куплет отрывистой, как удар степного акинака, строкой – так, что даже у анемичной барышни в крайнем ряду горят глаза, а тонкие до полупрозрачности пальцы нервно терзают бахрому.

Руды моей вар,
Вражды моей чан
Богиня Иштар,
Храни мой колчан…
Взял меня – хан!

На дворе – конец апреля, и на горизонте отчетливо маячат переводные экзамены. Поэтов Серебряного века в программе восьмого класса нет, до них еще год с лишком, но Галина с Татьяной Иосифовной все равно вывезли всех желающих на литературный концерт, устроенный ее знакомыми-музейщиками в усадьбе-музее «Архангельское».

Чтоб не жил, кто стар,
Чтоб не жил, кто хвор,
Богиня Иштар,
Храни мой костер…
Пламень востер!

От нас требовалось заявить по одному выступлению от класса, и Галина, конечно же, объявила конкурс идей. Я долго не раздумывал – подошел к Ритке Дымшиц и предложил сделать песенный номер.

– Стихи читать там будет каждый второй, не считая каждого первого, – убеждал я ее, – а надо сделать что-то нетипичное.

И когда я напел ей, в силу своих более чем скромных способностей, цветаевские «От стрел и от чар…» в варианте, который исполняла «Мельница», Ритка сразу загорелась и поскакала вместе со мной убеждать нашу классную. В итоге конкурс прекратился, так и не начавшись, мы с Ритулей и двумя ее подругами (гитара и блок-флейта) неделю репетировали после уроков, закрывшись в актовом зале.

Чтоб не жил – кто стар,
Чтоб не жил – кто зол,
Богиня Иштар,
Храни мой котел…
Зарев и смол!

Ее голос в чем-то даже похож на голос Хелависы – мне как-то привычнее называть ее Наташей, благо в конце девяностых мы частенько пересекались на фестивалях реконструкторов-скандинавистов. Сильный, глубокий, от которого мурашки разбегаются по коже… И песня выбрана правильно, реакция зала это подтверждает.

Серега с Миладкой сидят в углу и на песню особо не реагируют – успели наслушаться во время репетиций. Мы с альтер эго на правах постановщика номера стоим возле угла небольшого подиума. Отсюда видны и лица зрителей, и счастливые улыбки наших классных, и дрожание пальцев на отверстиях блок-флейты одной из наших исполнительниц, и царапины на деке старенькой «Кремоны»…

Чтоб не жил – кто стар,
Чтоб не жил – кто юн!
Богиня Иштар,
Стреми мой табун…
В тридевять лун!

Аплодисменты. Ритуля раскланивается, довольная донельзя Галина встает, за ней поднимаются наши одноклассники. Я удовлетворенно толкаю альтер эго «под локоток» – а неплохо мы с тобой поработали? – и совсем было собираюсь впасть в привычный созерцательный транс. Мешает Аст. Из своего угла он делает страшные глаза, указывая то на Миладку, то на распахнутую по случаю духоты дверь на балкон.

Ну что ж, если девушка просит, надо уважить, тут я полностью согласен со своим вторым «я». А он времени не теряет, шаркает ножкой в ответ на расточаемые Ритулей дифирамбы и бочком, состроив виноватую физиономию – «я только на минуточку, Галина Анатольевна, сейчас вернусь…» – пробирается к выходу. Вместе со мной, ясное дело.

– Почему все у вас про кровь, убийства, войну? Вот и эти стихи, прекрасные, конечно, никто не спорит, но ведь – «Чтоб не жил – кто юн!..» Как можно жить с таким? А вы живете и даже в других стреляете! – Это она про мои подвиги на «конспиративной даче». Слава богу, хоть про труп у птицефермы не знает…