Игра в четыре руки

Гроб беззвучно опустился в черную с осыпающимися краями яму. Ни траурных лент, ни канатов, перевитых красными и черными шнурами, – обычные веревки в трясущихся руках запойных работяг. Четверо стоящих возле могилы одинаковыми движениями вытащили из-за отворотов пальто и курток пистолеты, оттянули затворы. Негромко хлопнул залп салюта – видимо, в магазинах были холостые патроны, потому что гильзы, как это положено при стрельбе боевыми, не вылетели. С голых берез снялась с пронзительным карканьем стайка ворон. Четверо передернули затворы – новый залп, карканье, хлопанье черных крыльев. И еще раз.

Ваганьковские гробокопатели смотрели на этот ритуал равнодушно, опершись на лопаты – спасибо, хоть папироски попрятали в кулаки. Здесь давным-давно разучились удивляться и задавать лишние вопросы. Тем более таким серьезным людям.

Один из четверых подал знак, и лопаты дружно замелькали, обрушивая на крышку гроба комья оттаявшей земли вперемешку со снегом. Другой – вернее другая, смуглая, латиноамериканской наружности девушка, – присела на корточки и стала снимать мешковину с каменной плиты, дожидающейся своего часа на дощатом поддоне-волокуше.

– Ну, вот и все, Женя. Как там сказано в одной не самой глупой книге, «пусть мертвые хоронят своих мертвецов».

Дядя Костя надвинул на лоб каракулевую шапку-пирожок, типичный головной убор советских, выше среднего ранга, номенклатурщиков, прославленный на весь мир дорогим Леонидом Ильичом.

– Поехали-ка ко мне, пообедаем. Родители твои сейчас все равно на работе, а к вечеру я тебя домой отвезу, не переживай.

Я кивнул – говорить не хотелось – и пошел вслед за ним, к выходу с кладбища, где на стоянке, покрытой грязным весенним снегом, ждала его «Волга».

С «конспиративной дачи» мы уехали рано утром – на часах не было и восьми. Погрузились уже в знакомый микроавтобус с задернутыми шторками и засопели потихоньку в пропахшем бензином и машинном маслом тепле салона, добирая часы сна. Дорога не заняла много времени – меньше чем через час «РАФ» остановился. Дверь открылась, и в салон просунулась улыбающаяся физиономия Карменситы.

– Женя, выходи, сomandante Коста говорит, что дальше поедешь в его машине. Сompañeros Серхио, Мила – hola, скоро увидимся!

Сделала ручкой удивленным ребятам и исчезла, прихватив наш с альтер эго рюкзак.

Пересадка меня не удивила – мы еще вчера условились, что ребят развезут по домам, а мы с дядей Костей отправимся на Ваганьково, куда уже доставили гроб с останками спецотделовца. Так что наскоро прощаюсь, жму Асту руку, чуть помедлив, чмокаю Миладку в щечку – пора!

– Между прочим, знаешь, кто был погибший? Дядя Костя сам сел за руль – Толя с Кармен остались проследить за установкой памятника и завершить необходимые формальности. Водит генерал виртуозно, хоть в ралли, хоть в стрит-рейсеры…

– Документы видел, – отвечаю. – Имя, фамилия мне ничего не говорят, а вот место и дата рождения действительно наводят на любопытные мысли.

– То-то что наводит… Чтоб тебя, ослеп, что ли?..

Генерал резко выворачивает руль и сигналит подрезавшему его мусоровозу. Тот огрызается утиным кряканьем клаксона – конечно, этой публике наплевать и на черные «Волги», и на спецномера, и вообще на все на свете. Их дело – дерьмо возить.

– Так я о чем? – продолжает генерал, обогнав наглого коммунальщика. – Погибший – один из тех двух ребят, которые во время первого вторжения вычислили пришельцев и сообщили о них. По сути, благодаря им тогда удалось вовремя принять меры, тут твой писатель нисколько не наврал. А поскольку оба они были в курсе произошедшего, спецотдел взял их под опеку и даже оформил на какие-то мелкие должности – лаборантов, или что-то в этом роде. Так меньше был риск утечки информации, ты же понимаешь…

– Понимаю. На момент вторжения ему было пятнадцать? Значит, погиб в возрасте тридцати одного года?

– Так и есть. Да ты же видел паспорт, сам можешь посчитать.

– Я и посчитал. А второй? Вы же сказали, что их было двое?

«Волга» свернула на перекрестке вправо. Кутузовский проспект, до генеральской «сталинки» минут семь по прямой.

– Представь себе, жив, хотя и не очень здоров. Предваряя следующий вопрос – да, мы его разыскали.

– А можно…

– Встретиться? Обязательно. Но не сейчас, потом.

Говорить, не говорить? Опять этот проклятый вопрос…

– Дядя Костя, помните, вы говорили об их «шефе»? Я тут подумал… Можно попробовать выяснить, кто он.

Генерал бросил на меня взгляд. Он сразу подобрался, лицо хищно заострилось. Матерый волк почуял след.

– И кто же?

– Я же сказал: могу попробовать. Надо поработать с памятью, материалы захваченной группы тоже изучить не вредно… Вы же что-нибудь захватили?

Он кивнул.

– Захватили, конечно. Но тут наши возможности ограничены. У них какая-то нечеловеческая система криптографии, а специалистов у меня нет – ты же помнишь, мы работаем неофициально. Вся надежда на пленника, не может быть, чтобы старший группы не был знаком с шифрами…