Игра в четыре руки

В зрителях недостатка не было. Толик с Кармен даже выразили желание попробовать свои силы в фехтовании, но довольно быстро выяснилось, что даже отличная физическая подготовка не заменяет искусства владения клинком. Кубинка не сдавалась дольше коллеги, но когда сообразила, наконец, что Аст попросту бережет ее, сдерживая удары, разозлилась, швырнула палаш в снег и удалилась, гневно шипя что-то по-испански.

На второй день снова приехал дядя Костя, как раз к тренировке. Увидав подъезжающую черную «Волгу», я хотел было бой остановить, но Карменсита не позволила: «сomandante Коста» хотел поприсутствовать, продолжайте, пожалуйста… Вот мы и продолжаем.

После душа (баню на этот раз топить не стали) все расселись в гостиной, за самоваром и привезенным из Москвы «берлинским» печеньем и бубликами с маком – их, оказывается, обожает Кармен. А когда чаепитие подошло к концу, дядя Костя, извинившись перед остальными, пригласил меня прогуляться по свежему воздуху.

– Значит, девочке все рассказали?

Мы идем по узкой, пробитой в снегу тропинке. В последние три дня стало ощутимо теплеть, сугробы сделались серыми, ноздреватыми, напитались влагой, но все равно кое-где доставали до пояса. Мы вдвоем. Толя, совмещающий должности генеральского шофера и телохранителя, следует на почтительном отдалении, шагах в двадцати.

– А что было делать? – развожу я руками. – Она ведь думала, что мы едем в гости к студентам-театралам, а тут пальба, нападение, трупы во дворе… и это, учтите, вдобавок к тому, что было в Пятигорске и потом зимой! Врать уже не имело смысла, и я решил рассказать все как есть. К тому же вы намекнули, что это может пойти на пользу делу…

– А что, поверила?

– Я сам удивился, но да. Сказала, что это единственное логичное объяснение тому, что творится вокруг нас.

– Ладно, – генерал кивает, – это уже не исправить. Надо подумать, как дальше с этим быть…

Говорить, не говорить?..

– Дядь Костя, тут такой момент. Ее родители собираются выехать из СССР. На ПМЖ. Насколько мне известно, в Вену, потом – в Израиль.

Он усмехается.

– Я все ждал, когда ты об этом заговоришь. Разумеется, я в курсе. Они еще весной подали документы в ОВИР. Не волнуйся, мы не собираемся ставить им палки в колеса.

Некоторое время идем молча.

– Жаль, конечно, что мои напортачили, – задумчиво говорит генерал. – Да и я хорош, мог бы получше проинструктировать, такой подход просмотрел, не учел… А на ребят обиды не держи: их, видишь ли, готовили несколько по другому профилю, как аналитиков, оперативная и боевая подготовка только базовая, основы. Но других людей у меня, извини, нет.

– А как же Карменсита? – спрашиваю я. Есть у дяди Кости такая манера: резко менять тему разговора, не давая собеседнику времени перестроиться. – Она что, тоже… аналитик?

Слабо представляю себе пылкую кубинку за письменным столом, изучающую оперативные сводки и газетные вырезки.

– Ты нашу Кармен не замай, – серьезно говорит двоюродный дед. – Она барышня серьезная, с биографией, не смотри, что всего на четыре года тебя старше. Кстати, давно собирался предупредить: если решишься при ней заговорить о Че, будь осторожен, можно ненароком и по ушам схлопотать.

– Это еще почему? – удивляюсь я. – Она его что, не любит? А я-то думал, что Че Гевара у кубинцев вроде идола…

– Так и есть. Но тут такая загогулина: матушка Карменситы в шестидесятом году была переводчицей при нашей делегации на открытии в Гаване советской выставки достижений науки, техники и культуры. Делегацию, помнится, возглавлял Анастас Иванович Микоян… Сама-то Эстебания – это имя матери Кармен – чистокровная испанка. Родители ее – республиканцы, бежавшие в Союз после победы Франко. Там-то, в Гаване, она с Че и познакомилась. Что у них было на самом деле, я не знаю, но через девять месяцев после возвращения с Кубы Эстебания родила дочь. Ну и, сам понимаешь, пошли слухи. Теперь, стоит только намекнуть нашей красавице на это обстоятельство, она сразу съезжает с катушек и кидается защищать поруганную честь матери. У нее ведь есть и законный отец, тоже кубинец, дипломат, состоял при посольстве в Москве, недавно умер от рака. Они тогда же, в шестидесятом, поженились, так что, сам понимаешь, возможны оба варианта.

Киваю, едва сдерживая ухмылку. Вон оно как: очаровательная Карменсита – незаконное дитя самого команданте Че Гевары? Дивны дела твои, Господи…

Понять бы теперь, зачем он это мне рассказал? Дядя Костя ничего не делает просто так, с этим я уже успел смириться…

– Кстати, я велел и Толе, и Кармен прочитать твою книжку, – снова меняет тему генерал. – И остальным ребятам из нашей группы – тоже. Ту, о мальчишках, вторжении и десантниках.

– Там же не о настоящих, а о придуманных, – говорю я. – На самом деле все совсем не так было, я же рассказывал…

– Не суть… – отмахивается дядя Костя. – Пусть овладевают терминологией. Вы же ею пользуетесь, как я понял? И не просто так, под роспись о неразглашении.

– Это еще почему? Обычная книжка, детская, вышла солидным тиражом…