Игра в Джарт

Когда рыцари удалились, заверив напоследок мадонну в своей вечной преданности, я спросил:

– Почему они считают меня твоим возлюбленным?

– Это все добрый граф Раймон, – сказала она, – я попросила взять меня с собой, так как слышала, что кое-кто, кого я ищу, почти наверняка будет биться при Эль Икаб, и он с южной проницательностью решил, что у девы нет другой причины разыскивать рыцаря, – Лепесток Ветра вздохнула, – Вот любопытно! Иногда мне кажется, что головы добрых рыцарей юга только этим и забиты. Любовь, страдания любви, радости любви, и все в таком духе. Они могут говорить об этом часами. Но руки у них по локоть в крови, как и у самых угрюмых северян.

Мне стало не по себе – словно она мимоходом смогла заглянуть и в мою голову, и я поторопился спросить:

– Но какова же истинная причина? Ведь ты, кажется, много обо мне знаешь, и действительно искала меня. Зачем?

– Хотела взглянуть. Поговорить при случае. Вот смотри, – она развернула тот свиток, что я видел раньше, – Умеешь ты читать по-латыни? Или перевести для тебя?

– Умею.

Латынью я бы не обошелся. Там были записи на арабском и греческом, а еще знаки, которые я не мог не только прочесть, но даже и узнать. Записи чередовались в непонятном для меня порядке, словно хор, звучащий вразнобой. Были там и чудесные рисунки, и я стал читать наугад, прямо под одним из них.

*****

Речь шла о гарпиях – полуженщинах-полуптицах, обитающих в скалистых горах по берегам реки Ирис. Сказано было, что хоть гарпии и имеют человеческие черты, но все повадки их, сообразительность и свирепость больше напоминают диких обезьян. Подробно описывались эти повадки и облик гарпий: серые с темными полосками перья, кожа очень белая – оттого что гнездятся полуптицы в пещерах – и большие черные глаза. Гарпии – хищницы, основная их пища – змеи, грызуны и птицы. В плохие времена не брезгуют и падалью. Но крупная особь может утащить собаку или овцу, да и людям следует опасаться их когтей.

Из-за этого, а еще потому, что гарпии распространяют нестерпимую вонь, края близ их гнездовий заселены мало. Однако в начале весны пастухи из окрестных селений пригоняют туда стада. Это можно счесть неразумным, если не знать, что в апреле у гарпий начинается брачный период. Они спускаются с гор, и, завидев человека – мужчину, не стремятся напасть, как обычно, а начинают игриво гримасничать и верещать. Как ни странно, пастухи охотно вступают в сношения даже с самыми злобными и безобразными из них.

Далее была заметка на арабском:

наблюдающий (так и было сказано – наблюдающий) сетовал, что, будучи женщиной и не имея возможности приблизиться к гарпиям, не может выяснить, как устроены их половые органы – как у человека, или как у птицы. Убивать же гарпию для этого наблюдающий не считает возможным. Упоминалось так же и о том, что похотливые мужчины нередко совокупляются с утками, поэтому сам факт соития гарпии и человека никоим образом не проясняет вопрос о строении вышеупомянутых органов. Расспросить пастухов не представляется возможным, ибо нравом они так же дики, как их крылатые подруги, и потому, скорее всего, попытаются напасть на наблюдающего. Избивать же пастуха до полусмерти ради простого разговора наблюдающий не считает возможным.