Игра в японскую рулетку

Институт металловедения в Шеньяне, где работают мои друзья, принадлежит АН Китая. Он входит в ряд крупнейших научно-исследовательских центров страны и щедро финансируется правительством. Любой НИИ в России о таком сегодня может только мечтать. Например, одна из лабораторий, штат которой 23 сотрудника, получает из бюджета государства около 800 тысяч долларов в год. Плюс, конечно, конкурсные гранты. Вычтите из этого фонд заработной платы в 60 тысяч долларов, и получится сумма, выделяемая на покупку оборудования, материалов и другие необходимые для поддержания нормальной жизнедеятельности лаборатории расходы (данные 2000 года – И.Т.). Сегодня вполне можно говорить о том, что оборудование здесь позволяет вести по целому ряду направлений научные изыскания на современном уровне, хотя, по оценкам специалистов, определенная бессистемность в лабораторном оснащении, конечно, ощущается. Японский профессор из университета Тохоку, посетивший научный центр ядерных исследований в Пекине, говорил мне, что квалификация работников этого центра пока еще не позволяет им в полной мере использовать возможности оборудования. Как признают и сами китайцы, это главная их проблема, над которой они усердно работают. Но картина меняется настолько быстро, что мои выводы рискуют устареть уже через год-другой. Китай активно посылает за свой счет молодых ученых в ведущие лаборатории мира и не препятствует самостоятельному поиску научной работы за рубежом. Как следствие, в последние годы, с улучшением ситуации в стране, число образованных китайцев, предпочитающих вернуться после учебы или работы домой, постоянно увеличивается. Здесь их ждут и по мере возможности создают условия для жизни и работы. А пока научный сотрудник квалификации кандидата наук желанен всюду, включая Пекин и «открытые» города. Квартира и приличная зарплата (как это было у нас в сороковые-пятидесятые годы) ему обеспечена.

В числе прочих мер, Академия Наук практикует приглашение крупных ученых из развитых стран для исследовательской работы и чтения лекций. Условия им создаются соответствующие. А для того, чтобы избежать конфликта, который происходил в свое время между Ломоносовым и высокооплачиваемыми иностранными академиками в Санкт-Петербургской Академии наук, китайское правительство не предлагает иностранцам постоянные ставки. В этом тоже проявляется специфика китайского подхода: пусть постепенно, пусть медленно, но без конфликтов.

Так что же все-таки строит Китай сегодня?

Просто ли укрепляет существующий социализм, как это утверждает руководство КПК?

Просто ли спокойно трансформирует социализм в капитализм, как полагают многие мои собеседники?

Рухнет ли потом эта система или не рухнет?

Пока что настораживающих моментов немало. Может быть, как только средний китайский собственник начнет действительно богатеть, испуганные партийные боссы бросятся, как это было в России, бесстыдно все приватизировать, и начнется хаос (человеческая природа сильнее всех умозрительных построений – и Ленина со Сталиным, и Мао Цзедуна, и Ден Сяопина). Пока же бесспорно удаются существенный рост экономики и существенный рост уровня жизни.

… Под окнами дома, где я живу, с раннего утра до позднего вечера шумит базар. Крестьяне, с которых, собственно, и начались реформы в Китае, привозят свой товар на трехколесных велосипедах особой конструкции: два передних колеса удерживают довольно большую прямоугольную тележку. Это и есть их торговый столик. У каждой семьи свой облюбованный уголок. Громко и весело переговариваясь с соседями, они приводят «рабочее место» в порядок: красиво раскладывают фрукты, овощи, всевозможную зелень. На расстеленном прямо на земле целлофане громоздятся круглые и продолговатые арбузы. Все очень дешево, по одному – два юаня за килограмм: доступно каждому. Когда я спрашивала своих знакомых, в какую сумму укладывается месячный бюджет обычной городской семьи, они называли 500 юаней, (в переводе на понятный нам язык – 1500 рублей). Большинство же зарплат колеблется вблизи цифры 1200–1500 юаней расходы (данные 2000 года – И.Т.). Это на госпредприятиях (в частном секторе цифра значительно выше). Ну а крестьянин, говорят, еще богаче.

Женщина, у которой я привыкла покупать фрукты, веселая и миловидная, каждый раз пытается обучать меня китайскому счету. Это не так уж и просто, если учитывать, что здесь вес товара измеряют не килограммами, а цзинями, то есть 500 граммами. Так взвешивают и фрукты, и овощи, и яйца. Как-то, делая вместе со знакомым китайцем очередную покупку, я задала улыбчивой крестьянке тот же вопрос: что, по ее мнению, строит Китай? Социализм, капитализм?.. И хотя в Китае уже давно никто не требует от людей слепого заучивания цитат, дама оказалась подкованной, ответила словами Дэн Сяопина, облетевшими в свое время весь мир: «Какая разница, какого цвета кошка? Главное, чтобы она ловила мышей». А может, слукавил переводчик и, не желая, чтобы соотечественница «ударила лицом в грязь», вложил эту фразу в ее уста?