Игра в имитацию (СИ)

— Мало времени? — он снисходительно усмехается, стараясь казаться отстранённым, но Уэнсдэй не обмануть наигранным спокойствием. Потемневший взгляд зелёных глаз говорит сам за себя. — Выходит, ты трахаешься строго по расписанию?

— А ты хочешь обсудить моё расписание? — молния расстёгивается с негромким характерным звуком, и плотная чёрная ткань слегка спадает с одного плеча.

— Нет.

Ксавье оставляет бутылку рома на комоде и подходит ближе, не разрывая прямого зрительного контакта. Уэнсдэй поднимается на ноги и неторопливо стягивает платье, позволяя ему упасть на пол. Сквозняк из приоткрытого окна приятно холодит обнажённую кожу — она чувствует, как соски стремительно твердеют под тонкой паутинкой чёрного кружева.

Он восхищённо выдыхает, скользнув тяжёлым взглядом по её телу, и садится на кровать.

Аддамс изгибает бровь и выразительно постукивает по своему запястью без часов.

Он иронично усмехается, но больше не медлит — быстро избавляется от тёмно-синего поло и ловко ловит её за запястье, притягивая к себе.

Уэнсдэй усаживается сверху, ощущая грубую ткань джинсов и твёрдость напряжённого члена.

Ксавье стискивает её талию — очень крепко, почти до синяков, практически до хруста рёбер.

Нежность ему явно не по вкусу.

Неплохо. Очень даже.

Он тянется к её губам, но Аддамс отворачивается в самую последнюю секунду.

— Не называешь имени. Не целуешься, — в его голосе отчётливо угадываются саркастичные нотки. — Что ещё?

— Не привязываюсь к людям, — равнодушно сообщает она.

— Я почти чувствую себя использованным.

— Расскажешь об этом своему психологу.

Ксавье не отвечает.

Его губы ложатся на её шею, задевая бьющуюся жилку и оставляя влажную дорожку до ложбинки между ключицами. Одна рука настойчиво сжимает грудь сквозь кружево бюстгальтера, а вторая скользит по впалому животу и останавливается между бедёр. Длинные пальцы нащупывают клитор — уже от первого умелого прикосновения всё тело Уэнсдэй словно пронзает мощным разрядом тока.

Мышцы внутри сиюминутно отзываются тянущей пульсацией, требовательно сжимаясь вокруг пустоты — и нижнее бельё мгновенно становится влажным.

Не желая тратить драгоценное время на бессмысленные предварительные ласки, она быстро расстёгивает пряжку ремня на джинсах Ксавье и запускает тонкую руку внутрь. Скользит ладонью вдоль напряжённого члена, задевает пальцами чувствительную головку — с его губ срывается низкий приглушённый стон.

А в следующую секунду расстановка сил стремительно меняется.

Ксавье резко опрокидывает её спиной на постель и нависает сверху — окончательно теряя контроль над собой, Уэнсдэй нетерпеливо извивается всем телом, подаётся бедрами ему навстречу, прижимается грудью к обнажённому торсу. Жгучее возбуждение плавит привычную холодность, заставляя её дрожать от желания поскорее ощутить в себе твёрдый член.

Он осыпает хаотичными быстрыми поцелуями её лицо, шею, ключицы… Местами грубо прикусывает зубами разгорячённую кожу, оставляя мелкие созвездия лиловых синяков.

Аддамс катастрофически не хватает дыхания, чтобы возразить против этих собственнических замашек. Но удержаться от маленькой мести она не в силах — бледные пальцы с заострёнными чёрными ногтями впиваются ему в спину, безжалостно раздирая кожу до кровавых царапин.

— Черт, какая ты горячая… — банальный пошловатый комментарий режет слух, но прямо сейчас ей тотально наплевать на любые слова.

Пусть говорит, что угодно.

Только бы не останавливался.

Уэнсдэй прикрывает глаза, концентрируясь на невозможно ярких ощущениях — по артериям словно бежит жидкий огонь, а каждое нервное окончание становится оголённым проводом под смертоносным напряжением. Требовательная пульсация мышц становится невыносимой.

Нижнее бельё давно промокло насквозь, и обжигающая влага стекает по разведённым бёдрам, пачкая светлое покрывало.

Возбуждение туманит мозг и отключает разум — словно сквозь плотный слой ваты она слышит звон пряжки ремня и шелест фольги от презерватива. А в следующую секунду чувствует, как его пальцы отодвигают в сторону мокрую полоску нижнего белья.

А сразу после — первый грубый толчок.

Восхитительное ощущение наполненности срывает с вишневых губ приглушённый стон.

Ксавье мгновенно ускоряет темп движений, погружаясь в неё в жёстком быстром ритме.

Импульсы удовольствия растекаются по всему телу жаркими волнами — Аддамс настолько распалена, что это не займёт много времени.

Острые ногти раз за разом впиваются в его спину, оставляя глубокие следы в форме полумесяцев. Подушечками пальцев она чувствует бисеринки тёплой липкой крови.

Это одуряюще приятно.

Закусив губу в попытках сдержать стоны, она подаётся бедрами ему навстречу и шире раздвигает ноги — угол проникновения меняется, интенсивность ощущений возрастает.

Она настолько мокрая, что с каждым толчком раздаётся характерный пошлый звук.

Он вколачивается сильнее и глубже, погружаясь по самое основание — каждое движение пронзает током неистово пульсирующие мышцы.