Читаем Игра в классики полностью

…третья комната должна быть занята Делегатами стран бурой расы и их Президентом такого же цвета; четвертая комната должна быть занята Делегатами стран черной расы и их Президентом такого же цвета; пятая комната должна быть занята Делегатами стран красной расы и их Президентом такого же цвета; шестая комната должна быть занята Делегатами стран пампасской расы и их Президентом такого же цвета; и еще одна — та самая, — седьмая комната должна быть занята «Главным Штабом» всего которого Общества Наций.

Травелера всегда приводили в восхищение слова «та самая», разрушавшие кристаллическую систему так же, как таинственный сад сапфира, таинственная точка в драгоценном камне, определяющая, возможно, средоточие системы, которая и вызывает в сапфире свечение прозрачного небесно-голубого креста, вобравшего, должно быть, всю энергию сердцевины камня. (И почему он называется сад, разве что по ассоциации с садом камней из восточных сказок?)

Сефе, решительно не склонный толочь воду в ступе, тут же разъясняет важность данного вопроса:

Кое-какие подробности об упомянутой седьмой комнате: в каковой седьмой комнате дворца Общества Наций должен быть Генеральный Секретарь всего какового Общества и Генеральный Президент, тоже всего какового Общества, но так, чтобы Генеральный Секретарь в то же время был бы и прямым Секретарем упомянутого Генерального Президента.

Еще подробности: итак, в первой комнате должен находиться соответствующий Президент, который всегда должен представлять каковую первую комнату; если говорить в отношении второй комнаты, idem;[810] если говорить в отношении третьей комнаты, idem; если говорить в отношении четвертой комнаты, idem; если говорить в отношении пятой комнаты, idem; и если говорить в отношении шестой комнаты, idem.

Травелер умилился, подумав, что это «idem» немало стоило Сеферино. Это была колоссальная уступка читателю. Но он уже подошел к самой сути вопроса и дальше перечислял все то, что он назвал: «Первоначальные задачи Общества Наций как модели», а именно:

1) Держать в поле зрения (чтобы не сказать уставиться) цену и ценность денег в международном обращении; 2) назначить поденную оплату рабочим, зарплату служащим и т. д.; 3) определить ценности всего международного (назначить или установить цену каждого продаваемого предмета, установить стоимость или количество всего прочего: сколько военного оружия должна иметь страна; сколько детей, по международной конвенции, может рожать одна и та же женщина и т. д.); 4) назначить, сколько должен получать в деньгах, по причине достигнутого возраста, в этом возрасте пенсионер и т. д. 5) до скольки детей может рожать каждая соответствующая женщина мира; 6) справедливое распределение всего международного; и т. д.

Перейти на страницу:

Все книги серии Азбука-классика

Город и псы
Город и псы

Марио Варгас Льоса (род. в 1936 г.) – известнейший перуанский писатель, один из наиболее ярких представителей латиноамериканской прозы. В литературе Латинской Америки его имя стоит рядом с такими классиками XX века, как Маркес, Кортасар и Борхес.Действие романа «Город и псы» разворачивается в стенах военного училища, куда родители отдают своих подростков-детей для «исправления», чтобы из них «сделали мужчин». На самом же деле здесь царят жестокость, унижение и подлость; здесь беспощадно калечат юные души кадетов. В итоге грань между чудовищными и нормальными становится все тоньше и тоньше.Любовь и предательство, доброта и жестокость, боль, одиночество, отчаяние и надежда – на таких контрастах построил автор свое произведение, которое читается от начала до конца на одном дыхании.Роман в 1962 году получил испанскую премию «Библиотека Бреве».

Марио Варгас Льоса

Современная русская и зарубежная проза
По тропинкам севера
По тропинкам севера

Великий японский поэт Мацуо Басё справедливо считается создателем популярного ныне на весь мир поэтического жанра хокку. Его усилиями трехстишия из чисто игровой, полушуточной поэзии постепенно превратились в высокое поэтическое искусство, проникнутое духом дзэн-буддийской философии. Помимо многочисленных хокку и "сцепленных строф" в литературное наследие Басё входят путевые дневники, самый знаменитый из которых "По тропинкам Севера", наряду с лучшими стихотворениями, представлен в настоящем издании. Творчество Басё так многогранно, что его трудно свести к одному знаменателю. Он сам называл себя "печальником", но был и великим миролюбцем. Читая стихи Басё, следует помнить одно: все они коротки, но в каждом из них поэт искал путь от сердца к сердцу.Перевод с японского В. Марковой, Н. Фельдман.

Басё Мацуо , Мацуо Басё

Древневосточная литература / Древние книги

Похожие книги

Вихри враждебные
Вихри враждебные

Мировая история пошла другим путем. Российская эскадра, вышедшая в конце 2012 года к берегам Сирии, оказалась в 1904 году неподалеку от Чемульпо, где в смертельную схватку с японской эскадрой вступили крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец». Моряки из XXI века вступили в схватку с противником на стороне своих предков. Это вмешательство и последующие за ним события послужили толчком не только к изменению хода Русско-японской войны, но и к изменению хода всей мировой истории. Япония была побеждена, а Британия унижена. Россия не присоединилась к англо-французскому союзу, а создала совместно с Германией Континентальный альянс. Не было ни позорного Портсмутского мира, ни Кровавого воскресенья. Эмигрант Владимир Ульянов и беглый ссыльнопоселенец Джугашвили вместе с новым царем Михаилом II строят новую Россию, еще не представляя – какая она будет. Но, как им кажется, в этом варианте истории не будет ни Первой мировой войны, ни Февральской, ни Октябрьской революций.

Александр Борисович Михайловский , Александр Петрович Харников , Далия Мейеровна Трускиновская , Ирина Николаевна Полянская

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Попаданцы / Фэнтези
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее