Игра в людей

Этот подонок закружился с Вероникой в небывалом для нее танце. Он был ведущий, она — его партнером и инструмент. Забыв о людях и делах, мы двинулись по улочкам моей любимой Москвы, исполняя движение за движением. Танцуем вольную программу, а я лишь подбиваю ее под тот финал, который нужен мне. В нужный момент я поцеловал Веронику. Через поворот стрелки часов вокруг своей оси, я тронул Веронику за бедра и слегка приподнял юбочку. Спустя три движения провел пальцами по ее губам, шее и взял в ладони ее колокольца грудей. Она потянулась ко мне всем телом, надеясь завершить танец в горизонтальном положении хоть на газоне, но я перевел наш танец в легкую средневековую кадриль с ее горячими взглядами, но холодными и сдержанными движениями. Это продолжалось до тех пор, пока мы не дошли до тихого подъезда в утомленном летом дворике. Мы вышли из подъезда, измятые и краснолицые. Я поправил ей платье, пригладил его на попе. Ее анимешные синие глаза пьяны. Зацелованные губы распухли, справа на нижней губе выступила кровь. Я вижу, как остановил Веронику, облизал большой палец и вытер красную капельку. Потом она пригласила меня к ней домой в Королев, если будет время. Мы обменялись номерами телефонов. Последний поцелуй мог длиться вечность, но я оборвал его на середине.

Меня тут же вышвырнуло из комнаты соблазнителя. Замерзая на ходу от упадка сил, с трясущимися руками я добрался до дома и тут же рухнул на кровать. Сон был душным. Я проснулся мокрый и замерзший, закутался в покрывало. Значит, мне нельзя больше входить в те комнаты: они обрели самостоятельность. Я столько сил вложил в них, что они заменили истинного меня. Догадывался ли об этом Кедр, когда предупреждал меня? Если да, то почему не рассказал об этой опасности? Видимо, счел, что я справлюсь. Или что я настолько упертый, что не послушаю его, пока не убежусь сам. Что ж, убедился. А дальше? Как с этим справиться?

Я встал с кровати рывком. У меня подкосились ноги. В мышцах слабость, голова трещит. На ватных ногах добрался до умывальника на кухне, открутил по максимуму холодную воду. Моя голова сама нырнула под струю. После отрезвляющего душа я занялся дыхательной практикой, чтобы как-то успокоить нервы. Дома мне стало тошно: стены, казалось, давили на меня. Я оделся и выбежал на улицу. Уже пришел в себя, но в теле по-прежнему ощущается слабость и холод. Ветер приятно чешет волосы, я вдохнул полной грудью. Стало лучше. С широкой дороги я свернул к гаражам, там узкая дорожка идет до прудика с желтыми фонарями и утками.

В тени гаражей меня ждали. Точнее, такие ребята никого специально не ждут. Но если проходишь мимо, они встречают тебя улыбками: "как раз тебя-то мы и ждали. Понимаешь, на пивандрий не хватает…"

У меня возникло здравое желание вернуться немного назад и обойти бравую компанию стороной, но меня уже заметили и притихли. Парни подталкивают друг друга в бока, о чем-то улыбаются. Не знаю, что за дурость играет в мужчинах в такие моменты. Вместо того, чтобы вернуться и выбрать нормальный путь, мы прем прямо под ножи. То ли себе пытаемся доказать что самые крутые, то ли гордость не позволяет послать все с пригорка в задницу.

Я расправил плечи и попытался не сутулиться. Всегда возникает эта дурацкая сутулость, когда вижу опасность. Тело хочет сжаться до минимальных размеров, чтоб никто не заметил. Я пошел вперед. Влад бы на моем месте расправил плечи, да растолкал всех одним ударом. А меня мысли о возможной драке сводят с ума.

Парни разливают водку. Странно, стаканов шесть, а их пятеро. Одеты в туфли на босу ногу. Хари традиционно обширные и отекшие. Над ними стоит плотный туман из дешевых спиртов. Мой нос не успел зажмуриться, и я вдохнул. Я не из тех, кто нюхнет чуть пробку и пляшет джигу, но этот аромат меня пробил до макушки.

— Здорово брат! — Воскликнул один из парней. Он мне сразу не понравился тем, что хочет выделиться из своего сброда одеждой. Но никто ему не подсказал, что если одеть новую спортивку и иногда чистить туфли, лучше не станешь.

— И вам не болеть.

Я приветственно вскинул ладонь. Тот парень нагнулся к широкой каменной плите, на которой стоят питейные принадлежности. Я сам не заметил, как передо мной оказался протянутый стакан, на треть заполненный водкой.

— Выпьешь с нами за приезд кореша? Виталя только что из армии вернулся, отмечаем по-тихому.

Сзади парня обнял другой, менее опрятный, но более счастливый. Виталя.

— Давай с нами! — Сказал он. — Сам небось в армии был, помнишь, как оно — приезжать.

— Помню. — Хмуро соврал я. На мое счастье мать одно время была с каким-то знатным воякой, тот от армии отогрел.

Заводила с чищенными туфлями и даже бритым лицом, отцепился от Витали. Сказал миролюбиво, но меня от такой миролюбивости передернуло:

— Давай пропустим по стакашку, и пойдешь дальше. Уважить парня надо. Давай, а то ребята ждут, водка стынет.