Игра в марблс

Ничего себе. Никогда раньше она не бросала мне таких обвинений. Намекала – косвенными вопросами, своей подозрительностью, – но никогда не произносила вслух. Под ее взглядом я самому себе становлюсь противен – как мог я так ее унизить, превратить в женщину, какой она никогда не была? Все кончено, все кончено, она меня доконала. Сдаться? Или не сдаваться? Я же из тех, кто упорствует в борьбе. Еще одна попытка. Не будем капитулировать так сразу.

– Нет, Джина. Джина, да посмотри же на меня! – Я схватил ее за плечи. – Я ночевал там, а конференция проходила в другой гостинице. Номер не был зарезервирован на мое имя, потому что номера бронировало начальство через турагентство. Не знаю, на кого бронировали, могу выяснить. – Голос мой сделался чересчур пронзительным, ломким, вот-вот оборвется. Голос выдает меня с потрохами. Это в игре в марблс не приходится произносить ни слова, голос не может тебя подвести.

– Убери от меня руки, – тихо и грозно говорит она. – Что в сумке?

Я сглатываю.

– Я не… ничего.

Она смотрит на сумку, и я пугаюсь: сейчас выхватит, откроет, узнает правду.

Она права: я не останавливался в «Холидей». И ездил не по работе. Я был в «Грейхаунд», в Тинсли-Грин, Западный Сассекс, но только не с женщиной. Туда я езжу вот уже пять лет подряд в один и тот же день на всемирный чемпионат по марблс. В сумке – два моих трофея, первый – кубок, выигранный вместе с командой, второй – в индивидуальном зачете. Наша команда, «Электрические бабки», названа в честь прозрачных шариков от Christensen Agate, с матовыми белыми завитками по цветному фону. Их называют «электрическими», потому что они гораздо ярче шариков всех прочих компаний, а самый редкий цвет – персиковый. Я решил так назвать свою команду, потому что именно такой шарик я приобрел после совокупления на капустном поле. Этот шарик был цвета ее кожи, ее персиковых волос и губ, он напоминал мне о тайне, которой было уже пять лет, и о том, что все, связанное с шариками, – моя тайная жизнь, мой вид обмана. Нарекая так команду (а эти шарики не только «бабками», но и «шлюхами» именуют в обиходе), я с гордостью и отвращениям признавал себя тем, кто я есть: титулованным лжецом, человеком, желающим и впредь тайком продолжать игру. Товарищам по команде название сразу приглянулось, а второго смысла они в нем не увидели. В мире марблс происходит все то же, что и в человеческой жизни: свое размножение, свои подделки. «Шлюхи» потому и «шлюхи», что изображают резанный вручную камень. Джина для меня – такой обработанный вручную камень, всегда была и всегда будет, а моя любовница с капустного поля – в этом смысле всего лишь «шлюха», и мы с ней оба это понимали.

У Джины это слово вырвалось случайно. Она конечно же ни о чем понятия не имела. Мои товарищи по команде – их пятеро – ничего не знали о моей личной жизни, мы только играли вместе и болтали ни о чем, как болтают мужчины, уклоняясь от сколько-нибудь серьезного разговора. Вместе мы пять лет подряд участвовали в мировом чемпионате, и вот наконец Ирландия победила, впервые в истории, а я не могу никому похвастаться. Сегодня в газете была заметка о нашей победе со смазанной фотографией, я вовремя спрятался за чужими спинами. «Электрические бабки» принесли Ирландии победу». И конечно же упомянут лучший игрок в индивидуальном зачете, тот, кто сделал финальный выигрышный бросок, – то есть я.

Мы играли в «ринг-тоу»: сорок девять шариков выложили в круг диаметром шесть футов. Мишень на три дюйма приподнята и посыпана песком. Шарики можно использовать стеклянные или керамические, диаметром в полдюйма. Две команды по шесть игроков стараются выбить из круга шарики и получают за каждый выбитый шарик одно очко. Кто первый выбьет двадцать пять шариков, тот и выиграл. Наши «Электрические бабки» разгромили американскую команду и стали чемпионами мира. Величайший день в моей жизни после рождения Сабрины. Конечно же я никогда его не забуду.