Игра в «Мурку»

– One hour and forty five minutes later – in Оld Jaffa, please^[3], – говорит он, показывая на свои часы. Часы, как часы, ничего особенного. Пройти за час сорок пять прогулочным шагом из Тель-Авива в Яффо – тем более ничего особенного.

– Give me your cellular phone number, please. I will call and say you, where I’m exactly waiting for you^[4].

Странный пассажир. Первый раз видит Йоси Хальфон такого самоуверенного фрукта из вновь прибывших. Один как-то открыл окно в машине и спросил его, не мешает ли ему ветер. Мешает, буркнул Йоси, и тот тут же закрыл окно и вспотел. Другой был так растроган, что подарил ему бутылку русской водки. Поди знай, что за отраву он привез из своей России, подумал Йоси, и отъехав за поворот, опустил бутылку в ближайший мусорный ящик. По повадкам можно подумать, что этот наглец – израильский летчик. И английскому языку его как будто учил местный олигарх из России – очень похоже. Это как раз тот самый английский, которым отдают распоряжения таксистам или на рынке «Кармель» показывают пальцем на восточный товар редкостного сочетания красок: this one^[5]. Ну, да Бог с ним. ШАБАК^[6] с ним пусть разбирается, а он, Йоси, – таксист. За час сорок пять можно еще обернуться, поискать клиентов, а если и замешкаться на полчасика, куда он денется без своих чемоданов? Посмотрит Старый Яффо – там красивый сад, мост через овраг. Будет звонить, скажем: «Од дака вэ ани магиа» («Еще минута, и я приеду»).

Пассажир, репатриант, симпатяга парень, не торопясь двинулся вдоль набережной. Он задержался посмотреть на две пары игроков, которые перебрасывались мячом, используя громадные деревянные ракетки без всякой обшивки. Сочный гулкий звук отбиваемого мяча составлял основную прелесть игры, но и игроки были – что надо. Красиво!

– What is the name of that sportive equipment[7]? – указывая на ракетку, спросил репатриант у девушки, готовившейся

вступить в игру.

– Матка, – был ответ.

«Начинается», - недовольно подумал Серега, слышавший о еврейских антиэвфемизмах^[8].

Упс! Все-таки подглядели мы его имя там в аэропорту. Ну, подглядели. И что? Должны же мы с ним были когда-то познакомиться поближе, раз взяли себе в герои. Значит, Серега. Нормальное имя!

А он нас не ждал во время нашего саморазоблачения. Он уже (шустрый какой!) дотопал без нас до кафе «Лондон», уже улыбается работнику службы безопасности на входе в кафе. «Привет, коллега!» – говорит ему.

Это почему вдруг он – и коллега работнику безопасности? Когда это он успел устроиться в охранное бюро, получить тяжелые ботинки, черные брюки, рубашку с эмблемой, табельное оружие, пройти инструктаж? Не успел, не получил, не проходил, нет у него всего этого. Юмор у него такой.

Вооруженный своим особым чувством юмора и уже упомянутой нами книгой, куда он еще раз заглянул перед прогулкой по набережной, Серега двинулся дальше. С прищуром глянул он на американское посольство и кафе Mike's Place, но не приблизился. Дошел до кришнаиток и, не найдя шляпы или чего-то похожего, бросил им прямо под ноги десять рублей, дружески похлопал по плечу молодого американского миссионера, которому не давала покоя мистическая связь между красотою заката и божественной волей, пересек дорогу, посидел у фонтана. Глянул на падающих аккордеонистов на входе в Мигдаль ха-опера, посоветовал им держать ноги вместе и вытянуть носки, а непосредственно при приземлении бросить к черту аккордеоны и сгруппироваться. Вошел в Мигдаль ха-опера, окинул взглядом людей на эскалаторах и в лифте, полюбовался воздушным поцелуем бронзовой пары под куполом, ничего не стал им советовать, потому что уважал любовь и не совал нос в чужие альковы. Продолжил путь, дошел до Дельфинариума, прочел фамилии на обелиске, вздохнул, задержал взгляд на пламени свечей, оглянулся, без приязни просканировал контур мечети и, пройдя через зеленый холм, двинулся дальше вдоль моря к Старому Яффо. В Яффо он сверил свои часы с часами Абдул-Хамида Второго на башне, поднялся на холм, осмотрел площадь, переулки, сад, мост через овраг, вернулся на площадь и заглянул в католическую церковь. Здесь внук еврея потянулся было щепотью правой руки к левому плечу, но передумал, вышел из церкви и, щелкнув сотовым телефоном, набрал первый свой номер на Святой Земле – номер сотового телефона Йоси Хальфона.

Через два часа после того, как они расстались, Йоси тормознул рядом с Серегой. Серега молча открыл багажник и вынул из него чемоданы.

– Лама? (Почему?), – спросил Йоси. – Ло носъим ала? (Не едем дальше?) Хамеш-эсре дакот икув – зе беайя? (Пятнадцать минут опоздания – проблема?) Ну, бээмет! (Да ладно!)

Но Серега уже вручал ему деньги.

– Беайя им ха-русим ха-аэле (Проблема с этими русскими), – качал головой Йоси. – Эйн лаэм шум савланут! (Как они нетерпеливы!)

Когда «Шкода» скрылась за углом, Серега остановил другое такси.

– Dimona!^[9]! – бросил он коротко водителю, загружая багажник.