Игра в «Потрошителя»

Чтобы подбодрить тебя, я принес конфеты, такие же, как те, что тебе дарил Келлер. Странное сочетание — шоколад с перцем. Сахар вреден, от него толстеют, хотя тебя не беспокоят лишние килограммы, ты себе вбила в голову, будто полнота чувственна, но предупреждаю тебя, что к сорока годам это попросту обернется тучностью. Сейчас лишние килограммы тебе идут. Ты очень красивая. Не удивляюсь, что мужчины теряют голову из-за тебя, Индиана; однако красота — не дар, как в волшебных сказках, она — проклятие, вспомни миф о Елене Троянской, из-за которой развязалась между греками жестокая война. Почти всегда проклятие оборачивается против самой красавицы, как это было с Мэрилин Монро, самим воплощением женственности: она впала в депрессию, пристрастилась к наркотикам, умерла, всеми покинутая, и труп ее обнаружили только через три дня. Я об этом многое знаю, роковые женщины меня чаруют и отталкивают, влекут и устрашают, как рептилии. Ты так привыкла привлекать внимание, быть обожаемой, желанной, что даже и не замечаешь страданий, причиняемых тобой. Такие кокетки, как ты, разгуливают по миру, провоцируя, соблазняя, мучая людей, без малейшего чувства ответственности или чести. Нет ничего ужаснее отвергнутой любви, это я тебе говорю по собственному опыту: жестокая пытка, медленная смерть. Подумай, к примеру, о Гэри Брунсвике, этом добром человеке, который предлагал тебе бескорыстное чувство, или о Райане Миллере, которого ты отринула, как негодный хлам, что уж говорить об Алане Келлере, который умер из-за тебя. Это неправильно. Ты должна поплатиться за это, Индиана. В эти дни я внимательно изучал тебя, сначала твой характер, но больше всего — тело, теперь я знаю его во всех подробностях, от шрама на ягодице до складок вульвы. Я даже родинки все пересчитал.

Ли Гэлеспи провел в доме Константе два года, пока во время медицинского осмотра на теле мальчика не обнаружили ожоги от сигарет. Хотя Гэлеспи и отказывался говорить, откуда они взялись, Анжелика Ларсон заключила, что с помощью такого воспитательного метода супруги Константе отучали мальчика мочиться в постель, и забрала ребенка, но ей не удалось добиться того, чтобы эту чету лишили лицензии. Чуть позже Гэлеспи отправили на год в «Бойз Кэмп» в Аризоне. Анжелика Ларсон умоляла судью Рэйчел Розен пересмотреть решение: эта колония с полувоенной дисциплиной, известная жестокостью нравов, менее всего подходила для такого ранимого и забитого ребенка, как Гэлеспи, но Розен к ее доводам осталась глуха.