Игра в прятки

Мы жили в том же доме без лифта в Уэст-Сайде, в квартире, где единственной стоящей вещью была ванна последней модели, установленная на кухне. Как мне нравилось принимать горячую пенную ванну!

Иногда в моей жизни появлялись мужчины, но до серьезных отношений дело не доходило. Я вспоминала, какой была до знакомства с Филиппом, как меня смущало то одно, то другое: высокий рост, маленькие груди, неопрятные волосы. Однако истинная причина заключалась, наверное, в боязни пережить то, что я пережила с Филиппом. У меня не было ни малейшего желания рассказывать кому бы то ни было о том, что случилось с моим мужем, точнее, о том, что я с ним сделала. На груди у меня все еще горела большая алая буква "У", и мне казалось, что она не сойдет никогда, как бы ни старалась я оттереть ее или отмыть.

Так что проваливать было некуда.

Глава 10

Итак, я бегала за кофе и сандвичами, но, знаете, это все равно нравилось мне в сто раз больше, чем моя прежняя жизнь. Иногда меня доставала придирчивость Барри, порой я ненавидела проклятую закусочную «Фэймос», и мне определенно осточертело быть «блондинкой в плаще», но я все равно любила все это. Я писала тексты, сочиняла музыку, училась. Я была частью чего-то такого, что могло быть прекрасным и трогательным.

Однажды утром, когда я, по обыкновению, возилась в своей каморке, готовя кофе для всей «музыкальной фабрики», ко мне заглянула Линн Нидхэм.

– Брось все, кроме, может быть, кофе. Тебя требует сам мистер Восхитительный.

Обычно Барри выделял мне некоторое время в конце дня, поэтому утренний вызов выходил за рамки привычной рутины.

Я буквально побежала в его офис: Барри очень ценил свое время.

– У меня есть для тебя две новости, хорошая и, к несчастью, плохая, – сообщил он, когда я переступила порог кабинета, в котором когда-то прошла прослушивание на роль мальчика на побегушках.

Сердце заколотилось.

Ну говори же, что случилось! Не тяни!

– Я отослал одну из твоих песен, «Расставание с надеждами», в Калифорнию, – продолжил Барри. – Тот, последний, вариант, который ты показывала мне на прошлой неделе. Кое-кому она понравилась. Ее хотят записать.

Я инстинктивно бросилась ему на шею. Наверное, это случилось в первый раз. Определенно в первый раз.

Барри улыбнулся, мягко отстранился и посмотрел мне прямо в глаза.

– Теперь плохая новость. Эта «кто-то» хочет спеть ее сама.

Кто-то хотел спеть мою песню.

– Передай ей, что я не согласна. – Мне вдруг стало не по себе. – Нет, Барри. Пожалуйста. Ты же не решил за меня?

– А ты не хочешь узнать, кто эта «кто-то»? Мне пришлось согласиться. Пришлось нарушить условия контракта.

Я представила, как мою песню исполняет какая-нибудь третьеразрядная певичка, еще одна перспективная выскочка, как она калечит то, что принадлежит только мне.

– Конечно, хочу. Но если она испортит мою песню, я ее убью!

Не самый лучший выбор слов, согласна.

– Думаю, она все сделает как надо. – Барри усмехнулся и превратился вдруг в самого милого на свете человека, каким становился по собственному желанию, но, к сожалению, не часто. – Это Барбра Стрейзанд. Она хочет записать «Расставание с надеждами». И хочет, чтобы ты присутствовала при этом.

Я снова обняла Барри. Прижала его к себе и расцеловала в обе щеки. Прощайте, походы за кофе и сандвичами! Привет, Голливуд!

Глава 11

Я заказала два билета на рейс в Лос-Анджелес, для себя и Дженни. Мы заслужили это. Мы это заработали. Прилетев туда, я взяла напрокат «сааб-турбо», в котором и подкатила к отелю «Беверли-Хиллз». Казалось, Вест-Пойнт остался где-то в другом мире, за миллионы миль отсюда.

– Розовый! – воскликнула Дженни, когда мы, свернув с подъездной дорожки, остановились перед входом. – Мой любимый цвет! И он здесь везде!

– Я попросила, чтобы все покрасили в розовый, специально для тебя. Позвонила заранее и сказала: «Все должно быть розовым! Сделайте нам розовое!»

– Болтушка! – крикнула Дженни.

– Навсегда!

Симпатичный коридорный подхватил наши потертые сумки так бережно, как будто это были дорогие кожаные чемоданы, и отвел нас к очаровательному коттеджу, расположенному за главным корпусом, бунгало номер шесть, нашему временному жилью, о котором предусмотрительно позаботился Барри («чтобы вы с Дженни произвели должное впечатление») и о котором я ничего не знала.

– Вам сюда, мэм. И вам тоже, мисс, – с улыбкой сказал коридорный, распахивая дверь.

Я невольно сделала шаг назад. Комната была уставлена великолепными ярко-красными розами.

– Здесь всегда столько цветов? – пошутила я, но коридорный, похоже, не понял моего юмора. Свет включен, подумала я, но в «Отеле Калифорния» явно не все дома.

– Нет, мэм, – ответил парень. – Это подарок. Здесь карточка.

Добро пожаловать в Голливуд.

Думаю, вы ему еще покажете.

Только не верьте всему, что блестит...

Как и нескольким дюжинам роз.

Люблю и целую тебя и Дженни.

Б.

«Я тоже люблю тебя, Барри. Но кофе ты от меня больше не дождешься».

Глава 12