Игра в цивилизацию

- Грязи в земной цивилизации предостаточно, - сказал Нельсон, - но, раз уж мы взялись сберечь эту цивилизацию, мы должны сохранить все как есть: порок рядом с благородством, грязь рядом с безукоризненной чистотой.

Дверь тихо отворилась, и в комнату мягко скользнул Илайджа с подносом, на котором стояли две рюмки.

- Я слышал, как вы вошли, - сказал он Нельсону, - а потому захватил кое-что и для вас.

- Спасибо. Ты очень любезен.

Илайджа нерешительно помялся.

- Не могли бы вы чуточку поторопиться? Старый джентльмен почти прикончил бутылку. Боюсь, как бы с ним чего не случилось, если я сейчас же не усажу его за стол.

2

После обеда Грэма отправили на боковую, а дедя со всей торжественностью откупорил новую бутылку хорошего бренди.

- Чудной мальчик, - объявил он. - Не знаю, что из него выйдет. Как подумаю, что он целый божий день ведет эти дурацкие баталии. Я всегда полагал, что он хочет заняться каким-нибудь полезным делом. Но нет ничего бесполезнее генерала, когда все войны кончились.

Бабушка сердито скрипнула зубами.

- Не то чтобы мы не старались. Мы перепробовали решительно все. Но его ничем нельзя было увлечь, пока он не ухватился за военное дело.

- Котелок у него варит, - с гордостью заметил дедя. - Но вообразите, на днях этот наглец обратился ко мне с просьбой написать для него военную музыку. Я! Я и военная музыка! - почти завопил дедя, колотя себя по груди.

- В нем сидит дух разрушения, - продолжала возмущаться бабушка. - Он не хочет созидать. Он хочет только уничтожать.

- Не гляди на меня, - сказал Пакстону Нельсон. - Я давно отступился. Дедя и бабушка забрали его у меня сразу после ухода Анастазии. Послушать их, так подумаешь, что они его терпеть не могут. Но стоит мне тронуть его пальцем, как оба они...

- Мы сделали все, что могли, - сказала бабушка. - Мы предоставили ему все возможности. Мы покупали ему любые наборы. Ты помнишь?

- Как не помнить! - ответил все еще занятый бутылкой дедя. - Мы купили ему набор для моделирования окружающей среды. И посмотрели бы вы, какую жалкую, несчастную, отвратительную планету он соорудил! Тогда мы попытались занять его робототехникой...

- Он ловко с этим разделался, - съязвила бабушка.

- Да, роботы у него получились. Он с увлечением конструировал их. Помнишь, как он бился, заставляя их воевать? Через неделю от них осталось только две кучки лома. Но я в жизни не видел такого увлеченного человека, каким был всю эту неделю Грэм.

- Его едва можно было заставить поесть, - сказала бабушка.

- Но хуже всего было, - сказал дедя, разливая по рюмкам бренди, когда мы решили познакомить его с религией. Он придумал такой немыслимый культ, что мы не знали, как с этим покончить.

- А больница, - подхватила бабушка. - Это была твоя идея, Нельсон...

- Оставим этот разговор, - помрачнел Нельсон. - Стэнли, я уверен, он неинтересен.

Пакстон, поняв намек, переменил тему:

- Я хотел спросить вас, бабушка, какие картины вы пишете. Нельсон, насколько я помню, никогда об этом не говорил:

- Пейзажи, - сказала славная старушка. - Я экспериментирую.

- А я ей толкую, что это неправильно, - заявил дедя. Экспериментировать не положено. Наше дело - соблюдать традиции, а не выдумывать что кому заблагорассудится.

- Наше дело, - обиделась бабушка, - не допускать технического прогресса, но это не значит, что нам не дозволен прогресс в чисто человеческих делах. А вы, молодой человек, - обратилась она за поддержкой к Пакстону, - разве не такого мнения?

Пакстон, очутившийся между двух огней, ответил уклончиво:

- Отчасти. В политике мы, естественно, допускаем развитие, но периодически проверяем, насколько оно логично и соответствует принципам человеческого общества. И мы не позволяем себе отбросить ничего из старых приемов, какими бы отжившими они не выглядели. То же касается и дипломатии. Я кое-что в этом смыслю, потому что дипломатия и политика взаимосвязаны и...

- Вот! - сказала бабушка.

- Знаете, что я думаю? - мягко сказал Нельсон. - Мы запуганы. Впервые в нашей истории человечество оказалось в меньшинстве, и мы дрожим от страха. Мы боимся, что среди великого множества существующих в Галактике разумных существ человеческий род затеряется, утратит свое лицо. Мы боимся ассимиляции.

- Ошибаешься сын, - возразил дедя. - Мы не запуганы, мой мальчик. Мы просто чертовски дальновидны, вот и все. Когда-то мы имели великую культуру, и зачем нам от нее отказываться? Правда, большинство современных людей приспособилось к галактическому образу жизни, но это еще не значит, что такой путь наилучший. Когда-нибудь мы можем захотеть вернуться к человеческой культуре или использовать какие-то ее разделы. И, чтобы этот путь навсегда остался открыт для нас, нам необходим Проект Продолжения. Заметьте, это важно не только для человеческого рода - какие-то аспекты нашей культуры могут когда-нибудь очень и очень пригодиться всей Галактике.

- Зачем тогда держать сам проект в тайне?