Игра в убийство

Кирилл решительным шагом направился в буфет и залпом выпил рюмку коньяку. Он немного волновался и от гениальности Марины, и от предстоящей премьеры своего «спектакля». Детектив решил заглянуть за кулисы. Шум, беготня, разгоряченные тела, лица… Он уже привык к этому. Фигура одной из третьестепенных богинь показалась ему чрезвычайно знакомой.

— Оленька!

Богиня обернулась, сверкнув опасно-шутливым взглядом.

— Неужели опять кордебалет?! С твоими-то данными!.. И это после заглавной роли на подмостках Довиля!

— Иногда и королеве хочется переодеться в пастушку. Роскошь, она тоже утомляет…

— Ах, вот что! — нарочито воскликнул Кирилл. — Только не забывай в своих пасторальных увлечениях об участи Марии-Антуанетты, великой пастушке всех времен и народов…. Жаль будет фиалковую прядь!..

Даже бархатистая родинка девушки над верхней губой вздрогнула от негодования, но Кирилл уже пошел дальше.

Перед гримерной Марины толпились фотокорреспонденты и поклонники с цветами. Кирилл отметил, что он принял правильное решение — преподнести свой букет после спектакля.

Дверь гримерной открылась, и из нее вышел взволнованный Бельский. Его обступили фотокорреспонденты, но он быстро вырвался из их окружения. Заметив Мелентьева, балетмейстер поздоровался с ним и произнес:

— Я ожидал многого, но такого!.. Марина — ирреально талантлива… не по-земному…

Кириллу страшно захотелось увидеть Марину. Он быстро проложил себе дорогу, вошел в гримерную… и с изумлением увидел, что вместо Марины там — другая женщина… Ее лицо было прекрасно, но в нем действительно не было ничего земного…

— Я рада, что ты зашел! — вдруг озарилось лицо знакомой улыбкой. — Но я ужасно занята! Надо привести в порядок мышцы, подправить грим…

Кирилл, не промолвив ни слова, поцеловал ее шаловливо взметнувшуюся ручку и вышел.

Занавес падал и взмывался вверх, огни рампы лучились, гром рукоплесканий сотрясал стены театра… Кордебалет уже откланялся и скрылся за кулисы. И весь град аплодисментов обрушился на солистов.

Хрупкая фигура Марины в лилово-пурпурной тунике склонилась в изящном реверансе, чуть левее от нее в скромном мужском поклоне замер золотоволосый Феликс. Публика была не в силах отпустить их. Они столь щедро одарили сердца зрителей светлой, искрящейся энергией своего таланта, что души обыкновенных смертных просто не могли ее вместить, и своими аплодисментами, слезами на глазах, криками «браво!» они бессознательно пытались немного прийти в себя и отблагодарить артистов за их бесценный дар.

Подойдя к портрету Дениса Лотарева, Марина и Феликс низко поклонились ему. В зале воцарилась печальная пауза, а когда артисты повернулись к публике, то казалось, что кланяются все трое: Денис, Марина и Феликс…

Зал потребовал Бельского. Вновь появились все участники спектакля, и на сцену легкой походкой вышел главный балетмейстер. Он поклонился зрителям, а затем подошел к портрету Дениса и, приложив руку к сердцу, склонил перед ним голову.

Наконец, вздрогнув каждой складкой, занавес обессиленно упал.

За кулисами — веселая суматоха, на сцене салютуют шампанским — начало сезона, премьера! Марина и Феликс принимают, пропитанные не смертельной, но обязательной долей яда поздравления коллег.

Банкетный зал, сверкая позолотой стен, уже готов встретить виновников торжества и их гостей.

Марина очаровательная, озаренная, держа в руке длинный бокал с шампанским, все принимала и принимала поздравления, восторженные признания в любви, преклонения колен и целования края платья. Вокруг золотоволосого Феликса кружились дамы. Они сверкали улыбками, ожерельями, намеками и ловким движением холеных пальцев опускали в карман его смокинга свои визитные карточки.

Весь арт-бомонд столицы собрался в этом позолоченном зале. Все поздравляли друг друга с премьерой, превзошедшей ожидания. Восхищались Мариной, удивлялись яркому многообещающему таланту Феликса, крепко жали руку Аркадию Викторовичу, преподносили цветы Ксении Ладогиной. Леонелла Дезире тоже не была обойдена вниманием верных поклонников. Ей дарили цветы и поздравляли с началом сезона.

Кирилл вошел в зал с букетом иссиня-черных роз. Он подошел к группе воодушевленно беседующих и отвлек внимание одной особы, слегка взяв ее за локоть. Особа обернулась, увидела Мелентьева с пышным букетом и, с улыбкой произнеся «Благодарю!», пригласила его принять участие в общем разговоре. Кирилл сделал вид, что тоже вовлечен в беседу, но потом незаметно отошел в сторону.

Он прошел в конец длинного стола, где всласть угощался театральными изысками Леонид Петров.

— Ну что, все фигуранты на месте? — спросил он, занятый кусочком осетрины в желе.

— Все! — покусывая губы, ответил Кирилл и посмотрел на часы. — Минут через пятнадцать они начнут собираться в малой гостиной… Так что поторопись!..

— Итак, Кирюша, спешу хоть по кусочку откушать всего… но до чего же вкусно, и как подано!.. Нет… надо было идти в артисты… Ты же помнишь, я неплохо играл на барабане.