Игра во все руки

Когда он вновь обнаружил себя мыслящим, пришло глубочайшее горе. Нет, кричала душа, не надо мне вновь жизни! Дайте то, что было! Дайте этот молочный океан, я жажду раствориться в нем вновь! Навсегда! Навечно!

Но океан исчез. Вокруг цвели луга, пели птицы и шелестела листва деревьев. Логан вновь получил физическое тело и почувствовал в себе невероятные способности. Он мог парить в небе подобно птице, мог гулять по морскому дну подобно крабу, мог понимать язык зверей и обходиться без пищи и воды. Поначалу это обрадовало, Логан возликовал, ведь посчитал, что обрел-таки свободу, пусть непохожую на молочный океан, но все же пьянящую, заставляющую все внутри беспрестанно дрожать от возбуждения и счастья.

Лишь потом он понял, что вместо свободы вновь получил заточение. И, вероятно, вечное…

Летать среди птиц и бродить по морскому дну быстро наскучило. Звери не могли стать хорошими собеседниками, они говорили лишь о своих заботах. Плоды диковинных деревьев, такие сладкие когда-то, казались теперь кислыми или вовсе пресными. Даже два огромных крыла на спине, которые поначалу нравились и забавляли Логана, осточертели до невозможного.

Логан впал в уныние и постоянно думал лишь о том океане, о том моменте, когда перестало существовать какое-либо упоминание о нем самом. "Смерти нет, — пришла скорбная мысль. — Смерть ведет лишь в это диковинное, но похожее на запертый сундук место". Даже сойти с ума в этом сундуке не получалось. Как не получалось убиться, камнем рухнув с головокружительной высоты, не получалось наполнить легкие водой или отравиться ядовитым плодом. И звери не желали нападать на Логана даже тогда, когда он принимался нещадно их истреблять.

Взаперти.

Вскоре он повстречал других. Скитальцев, усопших в другом мире и воскресших в этом. Они подружились и стали жить вместе. Община росла, наполнялась новыми людьми (или астерами, как все живущие в волшебном мире стали себя называть). Никто из астеров ничуть не сожалел об утрате момента, когда свобода становится доступной. Астеры искренне радовались новому миру, веселились и беззаботно пели дни и ночи, танцевали вокруг костров и вели дружбу со зверьем. Логана умиляла такая беззаботность и веселость новых товарищей, но он не считал их умными. Они были глупы после смерти, как наверняка были глупы до ее прихода. Они предпочитали отказываться от бесед о смерти и свободе, которые иногда заводил Логан. Они говорили, что смерть — пройденный этап, и что они наконец обрели ту свободу о которой всегда мечтали.

Но они были глупцами.

Логан с теми, кого считал равными себе, долго скитался по новому миру, удивляясь, что все чаще встречаются ему умершие и чудесным образом вновь ожившие люди. И вроде бы все текло хорошо, все радовались второй жизни, и никто не враждовал меж собой. И Логан не начинал стычек, хотя иногда ему очень хотелось врезать в какую-нибудь особо счастливую физиономию. Но Логан не был злым или раздражительным, просто он, познав свободу, не мог думать больше ни о чем другом. С каждым днем он все больше уставал скитаться, уставал мечтать и жалеть себя. Наконец, в чудной долине, меж двух широких теплых рек Логан решил обосноваться. Путешествия, в которых ты ни капли не устаешь и не подвергаешь свою жизнь ни малейшей опасности, радовали лишь вначале. Затем наскучили и они. Логан решил, что раз он не смог отыскать свободы в этом мире, он будет пытаться найти ее в мире фантазий, погрузившись в него хоть навечно, если то потребуется.

Но надолго уйти в себя, погрузиться в медитацию не получилось. Один из друзей, оставшихся жить вместе с Логаном, как-то на закате дня прибежал весь взволнованный и долго пытался объяснить, что его так взволновало. Когда, наконец, ему удалось высказаться, Логан вскочил на ноги. Крылья за его спиной будто по мановению волшебной палочки материализовались и раскрылись, понесли астера туда, где находился источник тревог друга. На далекой равнине, посреди цветущего луга лежало распростертое тело астера, изуродованное, изорванное в клочья. Вокруг тела разлилась большая лужа крови.

Логан тогда впервые испугался. Впервые после реинкарнации. Сколько лет уже прожил он, не старея, в новом мире, но ни разу не видел в нем трупов, свежих ли, гниющих ли. Даже те звери, которых он когда-то истреблял, чудесным образом воскресали и продолжали напрашиваться в друзья.

Но этот астер был мертв. И никаких сомнений.

Друг рассказал, что видел, как кошмарные существа, невиданные доселе ни в том мире, ни в этом, напали на астера и умертвили. Логан воспарил к самому небу, окинул взором долину, но не смог увидеть никаких кошмарных существ. Однако факт убийства заставил Логана и его друзей надолго задуматься о случившемся. Логан, наконец, отвлекся от мучительных раздумий и возглавил строительство первой в этом мире крепости, первого поселения, имя которому решено было дать Икстриллиум, что значило "Вечный оплот". Когда крепость была готова лишь наполовину, чудовища напали вновь…