Игра воды. Книга стихов

Стволы в начале, роща целиком,
Потом крыльцо, курящие мужчины,
И стали – самовар, бутыль с цветком
И мы в конце концов неразличимы.

Боярышником в сумерках скользя,

Сверкает сад то суриком, то охрой.
Нет пустоты, которую нельзя
Заполнить ночью и дорогой долгой.

Состав ползет, а я гляжу в окно.

Ногой качая, тюкаю об стену,
И слышу голос, слышанный давно:
Вернись домой и жизнь счастливой сделай!

Чужого сна ломается каркас,

И прячется в листве тугая завязь.
Как будто это было много раз
Со мной, но никогда не повторялось.

Перелом

Кто лежал больной под лампой матовой,
Рисовал квадратики, круги?
Написал пять строчек, разрабатывая
Мелкую моторику руки.

В сквер перед чугунным председателем

Вышел, сладкий раскурив Казбек.
Дым затяжки выпустил старательно,
Как медузу медленную, вверх.

Кроны лип и облака овальные,

Друг за другом вставшие слова —
Золотыми рыбками аквариумными
Укачали ласково меня.

Все неправда, сам себя морочил я.

Жизнь чужая, вымученный дар.
Почему же несколькими строчками
Так легко тебя я оправдал?..

Авария

У дедушки в деревне осень —
Отклеился от клина гусь.
Грудь тракториста, йоксель-моксель,
По-детски наполняет грусть.

С ним штрифель на понятной фене

Сад обсуждает и подруг.
Лес, сжавшись, как китайский веер,
На солнце распустился вдруг.

Без умолку шуршат деревья,

Тревожат задремавших птиц,
Чтоб в поисках уединенья
По первоснегу разбрестись,

Пред Нивой, с трассы сползшей боком,

Вдруг встать, как ледяной костер.
Из-за руля чтоб вышел кто-то
И галстуком очки протер.

Практика

Так молчала она или что отвечала,
Наблюдая бегущие титры начала
На протертой от пыли мерцающей линзе,
Выгнув руку, как в танце медлительном Илзе.

Или, чай заварив из пакетов бумажных,

Разливала по чашкам и слушала дальше,
Как не врет ухажер, отгребая варенье,
Пустоту заполняя болтливым волненьем.

Как легко после смены соблазну поддаться —

Книгу в библиотеке на фабрике ткацкой
Сунуть под олимпийку, как знамя в сраженье,
И уйти с безразличным лица выраженьем.

Но, кино заглушив, били ходики гулко,

И, как время, ссыпалась песком штукатурка,
И звучала тоска, будто вправду все было,
Или песня без слов в конце серии мыла.

Апостол Петр