Игра воды

Жизнь ушла на то, чтоб злиться на погоду,
Прятать деньги в верхнем ящике комода,
Набивать на Пасху ситцевый, тугой,
Полный шорохов мешочек шелухой.

Повторять упрямо, как слова считалки,

Утром топая к машине на стоянку,
Пока дворник продолжает двор мести:
Отче наш, иже еси на небеси…

Бегать под дождем, пугать ребенка штормом,

Петь комаринским хореем шестистопным
О помятых у антоновки боках,
О неспешных, как коровы, облаках.

Память все еще растит во мне ребенка.

Свет реликтовый засвечивает пленку —
Вот уже до института засветил.
Сад колхозный. Я под яблоней один.

Бинокль

Ветка в сумерках, ёк-макарек.
Над ларьком тьма качается легкая.
Так раздуй для меня уголек,
Чтобы сердце от страха не екало.

Разомни мяты лист на два-три,

Окати кипятком травы родины.
У бездомной собаки внутри
Разгорелась пригоршня смородины.

Знаю я, что за пыльным репьем

На площадке со ржавыми трубами
О житье напряженном своем
Трансформатор с гудением думает.

Что подростки на то, что нельзя

Тратят время в бараках колонии,
И почти что потрачена вся
На пустырь перед школой гармония.

Начало

Я учил падежи, наблюдал за растеньями,
Поддавался влиянью – хамил и грубил,
Чтобы с физики выгнанным за поведение
В раздевалку плестись коридором глухим.

Я натягивал куртку и пел, хоть не пелось мне,

И по склону спускался к реке не спеша,
Чтоб глядеть, как на заводи гладкой поверхности
Пропадает седых облаков урожай.

И хотелось грустить, и молиться, и плакать мне,

И кого-то любить, когда из-под листвы
Теплый воздух моченого яблока мякотью
Расползался на медленных складках воды.

Возвращался домой то пешком, то автобусом,

Старым школьным двором, где, физичку кляня,
Средь ребят-футболистов и прочих оболтусов
Моя бабушка не находила меня.

Бегство