Игра вслепую

Торговцы не знали, радоваться им или огорчаться, ведь у них не было ни одного человека команды, чтобы вести вновь обретенные корабли. Растерянные купцы бродили по берегу. Наконец, один из них решил обратиться к герцогу:

— Ваша светлость, не знаем, как и благодарить вас, мы обязаны вам всем, но что нам делать с кораблями?

Герцог пожал плечами:

— Не должен же я думать еще и об этом. Вот ваши корабли, вот ваши товары, делайте с ними что хотите.

— Но мы не можем управлять стругами вдвоем.

— Единственное, что я могу вам предложить, это место на одном из своих кораблей. Решайте.

Купец в смятении отошел. Спустя какое-то время он обратился ко мне:

— Милсдарь, вы дали хороший совет наемникам. Скажите, как нам поступить?

Я вздохнул. Вообще-то я понимал затруднения купцов.

— Есть у меня один вариант, но вы должны пообещать мне, что щедро поделитесь с семьями людей, которые вели ваш караван.

— Обещаем. Обещаем, — тут же охотно отозвались оба. — Сохранить хоть что-то лучше, чем потерять все.

— У меня контракт с наемниками. Мы уже возвращаемся, караван наш и без того не мал. Если сумеете с ними договориться, я расторгну контракт уже сейчас.

— Это решило бы все наши проблемы, — сказал один из купцов.

— Тогда дело за вами.

Купцы ушли, а через четверть часа ко мне подошел Дикси:

— Виконт, купцы что-то говорят о новом найме.

— Вы в затруднении? Решать вам. Мы почти достигли устья Ропы, плавание по ней относительно безопасно. Если вы возьметесь за новый наем, мы можем прервать договор прямо сейчас.

Дикси что-то посчитал, поговорил со своими людьми и огласил решение:

— Мы остаемся. Предложенные нам условия очень щедры.

Кто бы сомневался! Для купцов это была единственная возможность доставить свои товары по назначению.

В тот же вечер я рассчитался с наемниками и экипажами кораблей из Абудага, выплатив им около двух тысяч золотых. И еще около тысячи ушло на подготовку похода. Может, герцог поучаствует финансово в экспедиции по его освобождению? Впрочем, какие между нами счеты. На благое дело не жалко и потратиться.

Заночевать мы решили на берегу, а дальше тронулись лишь утром. Вскоре мы достигли устья Ропы и оказались в хорошо знакомых нам водах.

Герцог приказал убрать все штандарты и отличительные знаки со своих кораблей. А на вопрос: «Почему?» — ответил:

— Пусть мое возвращение будет сюрпризом.

По недоброй искре, проскочившей в глазах Фагуа, несложно было догадаться, что сюрприз будет приятным не для всех. Возвращение герцога для многих должно было стать громом среди ясного неба.

Мы беспрепятственно добрались до земель герцогства, но, к нашему удивлению, не до самого Занту. До столицы герцогства оставался однодневный переход, когда случилось небольшое происшествие, повлекшее значительные последствия.

Городок, у причалов которого мы пришвартовались для ночной стоянки, был невелик, известие о большом караване, остановившемся у пристаней, быстро достигло его окраин. Постепенно на пристань стал стягиваться любопытствующий люд. Кто-то спешил узнать, будут ли остановившиеся вести торг, чтобы успеть перехватить выгодные договоры раньше других, кто-то пришел просто посмотреть на корабли и узнать новости.

Я вышел на пристань, чтобы прогуляться, до заката было еще не меньше часа, и время позволяло размять ноги. После длительного плавания приятно пройтись по твердой поверхности причала. Повстречав нескольких знакомых, я ограничился кратким приветствием, не вступая в разговоры, и совсем было уже собрался вернуться на корабль, как вдруг возникло неожиданное препятствие. Дорогу мне преградили два десятка вооруженных людей.

Гвардейцы. Судя по эмблемам — полк Лефлера. Неужели? Я-то надеялся, что меня уже перестали искать.

— Предлагаю сдаться, виконт, — вперед выступил лейтенант, ухмыляясь несколько более нагло, чем это позволяют приличия.

— Сдаться? С чего бы вдруг?

— С того, что я имею приказ, доставить вас в столицу. Или не доставлять, если вы будете слишком упорствовать.

— Вот как? Значит, у вас есть приказ убить меня на месте?

— Это не запрещено. И советую вам не звать своих людей. Противиться императорской гвардии — преступление.

Два десятка сопровождающих лейтенанта людей во все глаза следили за моей реакцией, поэтому не сразу заметили то, что происходит у них за спиной. А следовало бы заметить.

На «Юноне», «Авось» и «Заре» началась суматоха. Гномы надевали доспехи и взводили станковые арбалеты. Но начать действовать они не успели — к ним бегом направился гвардеец герцога Фагуа. Как я понял, с просьбой повременить с решительными действиями. Сам Фагуа в это самое время покинул корабль и приближался к месту нашего небольшого недоразумения. Герцога сопровождали три десятка одетых по всей форме гвардейцев.

В толпе поднялся шепот: Фагуа узнали. Он почти дошел до нас, когда пристань взорвалась восторженным приветствием. Люди кричали, бросали вверх шапки и спешили выразить свою радость и верноподданнические чувства.

Гвардейцы Лефлера обернулись и оказались лицом к лицу с гвардейцами Фагуа.