Игра втёмную

6 января. Господин агроном встречался с советником Его Динь Ню.

9 января. Господин агроном встречался с советником Нго Динь Ню.

12 января. Господин агроном ездил в «Дай Тхе Зой».

14 января. Господин агроном обедал в «Арк-ан-сьель».

15 января. Господин агроном ездил по ту сторону моста «Игрек».

Дальше шли незаполненные листы. Луан вернул книжку Луку:

— Почему ты перестал записывать?

— А чего писать? Я докладывал доктору Туену — тот приказал прекратить…

— Доктор Туен приказал тебе прекратить записи? Не следует этого делать… Ты должен продолжать записывать все, понял?!

— Да! — удивленно ответил Лук.

— К примеру, сегодня днем мы ремонтируем машину, почему ты этого не записываешь?

— Не знаю.

— Или, может быть, записи делает Тхать?

— Нет, Тхатю не давали такого поручения.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю…

«Это похоже на правду», — подумал Луан. Но именно Тхать для него был наиболее опасен. Не столько сам Тхать, сколько способ, каким доктор Туен решил его использовать: угрозы и шантаж заставят Тхатя обо всем докладывать своему начальству.

— Ладно, хватит, — миролюбиво произнес Луан, — я тоже хочу, чтобы ты как можно быстрее узнал, что с твоей семьей, и был за нее спокоен. Как зовут твоего сына, сколько ему лет? Где жила твоя семья?

— Сына зовут Тхань, ему четыре года… Семья жила в провинции Намдинь, уезд Хайхау, община Хайфан, деревня Хайлу.

— Семья, наверное, жива? — спросил Луан.

— Думаю, да, — оживился Лук. — В свое время я вступил в отряд безопасности. Вы с Юга, поэтому не знаете, что многие вступали в эти отряды добровольно, чтобы избежать призыва в регулярную армию. Так мне удалось избежать смерти в Нёкуане, а затем в Насене… Но семью я потерял. Кого из земляков ни спрашивал, все говорили, что мать живет в своей деревне. Но есть один вопрос, о котором я должен доложить. Мой родной дядя сотрудничает с Фронтом Вьетминь.

Луан насупил брови. Лук испугался.

— До сих пор я боялся говорить об этом. Но вижу, сказать необходимо… Господин агроном, прошу пощадить меня, — испуганно пробормотал он чуть не плача.

— А ты когда-нибудь встречался со своим дядей?

— Да! Когда он еще работал в уезде Хайхау. Я передавал ему какие-то письма. Это было еще до того, как французы ввели свои войска в нашу провинцию. Затем дядя совсем исчез. Только спустя много времени моя мать получила от него весточку.

— А чем конкретно занимается твой дядя, ты знаешь?

— В Хайхау он был председателем уездного комитета Сопротивления…

— А потом? — едва скрывая радость, спросил Луан. — Ладно. Прошу тебя, никому не рассказывай о своем дяде. Это очень запутанное дело. Никому не говори, слышишь, даже Тхатю… А теперь принимайся за машину.

* * *

Ню и Луан сидели в рабочем кабинете Ню в маленькой квартирке с задней стороны дворца Зялонг. На Ню был плохо выглаженный костюм.

— Нго Чонг Хиеу — тупица! — брюзжал Ню. — Но он ловкий подхалим. Мой брат Зьем как-то нашел с ним общий язык. Но я понимаю, что глупый человек во главе финансов может создать серьезные политические осложнения… Ты согласен?

Луан ничего не ответил.

— Почему брат выбрал Нго Чонг Хиеу на этот пост? Есть же еще Нгуен За Хиен, Чан Куок Быу… Все это странно! — Ню постепенно перешел почти на крик.

— Чего ты так возмущаешься? — спросил Луан.

— Ну как же не возмущаться?! Я хочу, чтобы наша политика была умной. А этим типам только бы поднимать шумиху по каждому поводу. Я сказал: надо лишь в самом общем виде возложить ответственность на Поля Эли за инцидент с сенегальцами в Нгабае. А они сразу же созвали пресс-конференцию, выступили с заявлением… Даже в отношении генерала Ви я предлагаю проводить политику умиротворения. А они все время ему угрожают. Они умеют только шуметь. Организуют митинги, ты видел, просто позор. Это ведь все наемники.

Луан улыбнулся:

— В любом подходе для правительства есть польза. Конечно, правительство должно действовать мягко. Но это не значит, что оно может быть неповоротливым. И потом, не каждая глупость есть… глупость.

Ню уставился на Луана:

— Ты говоришь что-то странное…

Луан показал пальцем на картину, висевшую на стене. На ней была изображена гора, покрытая снегом. На переднем плане была нарисована ветка персика.

— Это ведь картина японского художника Фудзиты «Гора Фудзияма»? Теперь посмотри, если убрать рамку, то от картины сразу же теряется впечатление. Ты скажешь, рамка плохая. В данном случае это как раз и можно использовать.

— Согласен! — уже спокойнее заговорил Ню. — Теперь я хочу тебя спросить еще об одном: не слишком ли жестко действует брат Зьем?

— Нет! — решительно ответил Луан. — Бао Дай слишком суетлив. Думаю, премьер-министр в своих действиях должен быть еще чуть тверже.

Ню неожиданно переменил тему разговора:

— Ну, как твой охранник?

— Спасибо…

— Я еще раз хочу напомнить, что он только охранник, и не больше!