Играем реальную жизнь в Плейбек-театре

«Послушаем еще одну историю». На сцену вышел мужчина. Он рассказал, что два года назад ему был поставлен диагноз СПИД. Затем, год назад, заболела его подруга. Рассказчик пережил болезнь и смерть своей возлюбленной. Зрители притихли, глубоко проникшись историей этого человека и его смелостью рассказать ее публично. «Давайте посмотрим!» - сказал ведущий. Актеры начали занимать свои позиции на сцене, а музыкант ударил в большой гонг. Звук был громким, сильным, шокирующим, бескомпромиссным.

Для актеров музыка во время подготовки имеет свое практическое значение: когда вы, как музыкант, видите, что все заняли свои места и готовы начать, то музыка прекращается. Это удобный сигнал для актеров, которые могут не видеть сцены в целом. И это позволяет уверенно начать действие. В какой-то момент все стихает и замирает, а в следующий момент действие начинается.

В тех видах перформансов, когда актеры собираются вместе для совещания перед началом разыгрывания сцены, музыка в процессе этой подготовки может быть услышана по-разному. Я пришла в замешательство от сообщения музыкантов из Австралии, разочарованно говоривших о том, что зрители не слушают их музыку. Во время их разговора я поняла, что просто никогда не попадала в ту ситуацию, которую они обсуждают, хотя и исполняю музыку во время плейбек-выступлений уже много лет. Их труппа проводит перформансы так, что после интервью они устраивают совещание актеров. Музыкантам в это время не нужно согласовывать свою музыку с действием на сцене - это момент, когда они могут расправить свои музыкальные крылья. А что обычно происходит со зрителями? Приняв сигнал от актеров, шепчущихся позади сцены, зрители тоже начинают болтать, не только игнорируя, но почти заглушая бедного музыканта. Как только актеры готовы начать игру, зрители снова замолкают и концентрируют внимание на том, что происходит сцене.

И наоборот, когда актеры готовятся к импровизации в тишине, без обсуждений, напряженная таинственность момента захватывает публику. Они уже поглощены этим вступлением. И поскольку внимание зрителей сосредоточенно, в это время на самом деле скорее будет исполняться едва уловимая, приглушенная музыка, чем полноценная импровизационная увертюра.

ВО ВРЕМЯ ДЕЙСТВИЯ

По ходу самого действия вы выбираете, на какие элементы обратить внимание, какие инструменты использовать и т.д. Возможно, вы решите усилить впечатление от истории рассказчика, например играя быстрые, хаотичные фразы, когда актер совершает безумные скачки, разыгрывая исполнение многочисленных обязанностей. С другой стороны, иногда можно исполнять музыку, которая вводит как бы новое измерение, не представленное игрой актеров. Может быть, рассказчик намекает на какое-то скрытое чувство, но актер-рассказчик выражает, скорее, его поведение, а не его чувства. В завершении сцены о том, как рассказчик был жестоко наказан в лагере бойскаутов, в музыке было выражено чувство боли и унижения, в то время как актер изображал браваду для сохранения лица персонажа.

В этом случае музыка напоминает об эмоциональной реальности, которую актер выразил в сцене ранее. Музыкальная тема - это знак, выражающий элемент, который мы уже видели. Так же, как и усиление настроения, такого рода повтор повышает эстетическое единство сцены.

Посредством изменения интенсивности вашего музыкального исполнения музыка может помочь подвести сцену к ее кульминации. Удивительно мощным воздействием является просто прекращение музыки. Актеры почти всегда откликаются на внезапную тишину, развивая действие и переходя к какому-либо следующему этапу. Затихающая музыка, финально звучащие каденции или краткое повторение всей темы помогают согласовать завершение.

Скотт рассказал историю о том, как складывались его отношения с отцом-алкоголиком в течение всей его жизни. Ведущий решил, что действие будет разбито на три хронологические части. Поскольку для обозначения этих частей не было ни текста, ни даже занавеса, за который можно было бы зайти, то практически лишь при помощи музыкального сопровождения актеры могли согласовать начало и завершение этих трех мини-сцен. В каждом перерыве между сценами музыкант играл мажорные септаккорды на гитаре, каждый раз исполняя их по-разному, но всегда возвращаясь к тому же инструменту и к тем же аккордам. Музыка формировала и связывала эти три короткие сцены, придавая целостность и структуру всему действию.