Играй жестко

Он подходит ко мне, вторгаясь в мое пространство. Я прижимаюсь спиной к стойке. Мне некуда идти.

— Я не отчаиваюсь. Более того, за последние полчаса я получил несколько сообщений от девушек, желающих встретиться.

— Ты отвратителен, — пробурчала я, пытаясь скрыть, как сильно мне нравится его близость. И почему от него так хорошо пахнет?

— Это не моя вина, что я востребован.

— Тогда почему ты согласился быть моим спутником сегодня вечером?

Он кладет руки на стойку, обхватывая меня, и наклоняется вперед.

— Потому что я еще никогда не трахался с той, кого ненавижу, и мне интересно.

Его слова словно ударили меня в грудь. Ненависть. Он ненавидит меня. Мне вдруг становится трудно дышать, потому что это слишком больно. Не так давно это чувство было взаимным. Но сейчас….

— Я обещаю, что это будет опыт, который ты не забудешь.

Он проводит носом по моей шее, отчего по всему телу пробегают мурашки.

— Я рассчитываю на это, Вествуд.

Я дышу неглубоко, и, может быть, это текила уже играет с моим рассудком, но я уже в нескольких секундах от того, чтобы притянуть губы Алекса к своим.

Прежде чем я успеваю атаковать его рот, он отступает назад и поправляет пиджак.

— Почему у тебя на голове огромное насекомое?

— Что? — мои уши все еще гудят, благодаря прикосновению Алекса.

Он показывает на мою повязку.

— Это бабочка, — говорю я как идиотка.

— Как я уже сказал, насекомое.

— Я не настолько пьяна, чтобы терпеть это, — я поворачиваюсь к бутылке с текилой, но Алекс хватает меня за запястье, прежде чем я успеваю налить еще одну стопку.

— Нет. Я не хочу, чтобы ты сегодня напилась.

Я выдергиваю руку.

— Ты мне не хозяин.

— Я не собираюсь трахать тебя, если ты пьяна. Я хочу, чтобы у тебя была ясная голова.

— Почему? Какая разница?

— Разница огромная. Я хочу знать, что ты на сто процентов согласна, и что твои решения не замутнены выпивкой.

Мое сердце бьется в груди так быстро и громко, что я уверена, что он это слышит. Как бы безумно это не звучало, я хочу, чтобы Алекс меня трахнул, но боюсь, что в трезвом состоянии от меня не будет никакого толку. Но я никогда не скажу ему об этом.

— А что, если я не смогу иначе?

— Тогда сделка отменяется.

Я смотрю на бутылку текилы, всерьез подумывая о том, чтобы пойти на вечеринку одной. Но тут я представляю себе лицо мамы и ее неодобрительный взгляд. Нет. Я не хочу идти одна.

Я поворачиваюсь к Алексу.

— Я не могу обещать, что не буду пить на вечеринке. Так что давай сделаем это сейчас.

Его глаза расширяются.

— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя сейчас?

— Да, прямо здесь, на этой стойке, — я постучала пальцем по мраморной поверхности.

Он придвигается ближе, и я немного теряю свою браваду. Я сглатываю комок в горле, сохраняя зрительный контакт.

— Я думал, ты хочешь, чтобы тебя трахнули в доме твоих родителей.

— Так и было задумано, но если ты настаиваешь на том, чтобы я была трезвой…

Грубо взяв меня за подбородок своей большой мозолистой рукой, он прижимается губами к моим. Я не ожидала, что меня так поцелуют, и, черт возьми… это самый лучший поцелуй в мире. Он овладевает моим ртом, моим языком, целует меня жадно и жестко. Вот какова на вкус ненависть, и я хочу ее всю. Я хватаю его за бицепсы, впиваясь длинными ногтями в его мышцы.

Он отстраняется, слишком быстро прекращая поцелуй.

— Я сам решаю, когда и где тебя трахать.

Я еще не отошла от поцелуя, но Алекс уже стоял у входной двери и выглядел неподвижным, как камень.

Я слегка пошатываюсь. Неужели только на меня повлияло то, что только что произошло? Я опускаю глаза к его промежности и вижу там выпуклость. Нет, он тоже не застрахован, но я понимаю, что его поступок — это силовая игра.

— У тебя помада размазана по всему лицу, — говорю я ему.

Он сует руку в карман пиджака и достает квадратный белый пакетик.

— Я был готов к этому.

Он разрывает его и достает из упаковки влажную салфетку, затем вытирает лицо.

— Тебе лучше поправить макияж, Вествуд. Ты выглядишь немного… растрепанной.

Я ухожу в свою спальню, но сохраняю хмурый вид. Может быть, он и набрал сегодня первое очко, но матч только начался.

ГЛАВА 19

АЛЕКС

Я не должен был целовать Блэр. Мне потребовалась каждая унция самообладания, чтобы отойти, а не трахнуть ее на стойке, как она меня и просила. Когда это случится, это будет на моих условиях, а не на ее. Она думает, что это произойдет сегодня вечером у ее родителей. Я этого не планирую. Если я собираюсь переступить эту черту в отношениях с ней, я хочу иметь все время в мире, чтобы сделать это правильно.

Ее родители живут в Эвергрине, небольшом городке в тридцати минутах езды от Фэрбенкса. Чем ближе мы подъезжаем к месту назначения, тем напряженнее становится Блэр. Она изо всех сил сжимает сумочку, лежащую на коленях, а ее восхитительный рот сомкнулся в жесткую линию.

Звонит телефон, и я готов поспорить, что это звонит ее мать, чтобы спросить, почему она еще не на вечеринке. Блэр отвечает на звонок, и я оказываюсь прав.

— Я в десяти минутах езды, — выдавила она из себя.

Я не слышу, что говорит женщина, я вижу только, как этот разговор отражается на Блэр.