Играя на струнах души

Никто из них не произносит ни слова, только этот ублюдок Питер хихикает. Я пристально смотрю на него, провоцируя его открыть рот.

У этого тупицы, должно быть, стальные яйца, потому что он говорит:

— Ты не можешь нам угрожать.

— Почти уверен, что он только что это сделал, — говорит Райдер, дрожь в его голосе выдает его гнев. — На вашем месте я бы сейчас убрался отсюда.

Питер-членорыл окидывает меня взглядом.

— Наслаждайся ею, пока можешь. Когда сломаешь её, я буду рядом, чтобы собрать ее по кусочкам.

Я еще раз окидываю взглядом этого тощего урода.

— Для этого тебе придется обойти запретительный судебный приказ.

— Давай, пойдем, — говорит более умный парень из группы.

Мудак, наконец, слушает и проходит мимо меня и Райдера, который стоит у выхода из зоны. Питер делает последнюю затяжку и щелкает окурком мне в грудь.

Черное заполняет мое зрение. Я врезаю кулаком ему в челюсть. Он отшатывается назад, прижимает руку к лицу — кровь просачивается между пальцами. Как и ожидалось, его друзья разбегаются.

Райдер поднимает парня на ноги, затем подталкивает его к выходу.

— Убирайся нахрен отсюда.

Он наконец уходит, оставляя за собой кровавый след и череду беспорядочных ругательств.

Райдер поворачивается ко мне, улыбаясь.

— Лучше бы тебе не повредить руку.

Я сжимаю кулак, разжимаю и снова сжимаю, шевелю пальцами.

— Ничего не сломано.

Он смеется.

— Не могу сказать того же о нем. Слышал треск? Думаю, ты сломал ему нос.

— Хорошо.

Мы направляемся к сцене, где Бен и Джесси ждут, нетерпеливо нахмурившись.

— Где, блядь, вы были, парни? — Джес смотрит между нами.

Райдер ухмыляется.

— Итан только что отпиздил какого-то парня из команды за то, что тот говорил дерьмо о Тейлор. Это было эпично.

Выражение лица Бена меняется от раздражения до беспокойства.

— Ты в порядке?

— Нет, Бен. Обними меня, пока я плачу — конечно, я в порядке. — Я смотрю на Джесси. — Их четверо. Я сказал им, что они снимаются с тура в Лос-Анджелесе. Нужно, чтобы их заменили.

Джесси кивает, быстро и коротко.

— Понял. Теперь мы можем уже закончить саундчек?

Коротышка передает мне мой бас, в его глазах искрится веселье.

— Какого черта ты ухмыляешься, старик?

— Ничего. — Он фыркает, пытаясь сдержать смех. — Просто услышал, что Миллер везет Пола в скорую со сломанным носом.

— Парень не затыкался, блядь. — Я поправляю ремень своего баса на плече. — Нужно было сломать ему челюсть, чтобы им пришлось стягивать ее проволокой.

— Оказал бы всем нам услугу, — говорит Коротышка сквозь хриплый смех.

Я обыскиваю взглядом боковую сцену, надеясь увидеть Тейлор, но ее нигде нет.

ТЕЙЛОР

Я мчусь от погрузочной платформы к сцене, по длинным коридорам, которые запомнила, пройдя по ним, кажется, миллион раз. Проверяю свой телефон и вижу сообщение от Итана, что он направляется на саундчек с хорошими новостями.

Что может быть лучше того, что он сказал мне вчера вечером? Он влюблен в меня. Когда я слышу эти слова в своей голове, скептик во мне не может не сомневаться в их искренности. Я виню своего отца за то, что он промыл мне мозги, заставив воспринимать всех музыкантов как поверхностных, лживых, бессердечных бабников.

Итан другой.

Поворачиваю за угол, ведущий в другой длинный коридор, и вижу полдюжины членов команды, сгрудившихся вместе, их голоса напряжены. Я замедляю шаг и вижу Пола посреди них, его руки прижаты к подбородку, а глаза покраснели. В этом бизнесе травмы — обычное дело. Я не знаю, что случилось, но, судя по страдальческому выражению лица Пола и его защитной хватке, предполагаю, что его что-то ударило.

— Эй. — Я двигаюсь между Миллером и Неро, чтобы рассмотреть его поближе. — Что случилось?

Водянистые глаза Пола сужаются, и я отшатываюсь от ненависти, которую вижу в них.

— Уходи, Том, — говорит один из парней. — Ты уже достаточно сделала.

— Я? — Моя собственная враждебность нарастает чуть ниже поверхности. Я привыкла, что мне приказывают и используют в качестве козла отпущения, но я не такелажник, и меня даже не было в здании, когда пострадал Пол, так какого хрена?

Пол что-то бормочет, слова едва слышны, но звучит так, будто он назвал меня «тупой сукой». Нет. Должно быть, я неправильно его расслышала. Чья-то рука сжимает мое предплечье и грубо отталкивает меня.

Миллер направляет Пола в сторону погрузочной платформы.

— Я отвезу его в скорую. Дай Дэйву знать.

Я бросаю взгляд на Неро, который уже отпустил меня.

— Что его ударило?

Он свирепо смотрит на меня, сморщив нос от отвращения.

— Твой парень.

Я так и остаюсь с открытым ртом, пока Пола уводят, а остальные расходятся по своим делам. Я слышу голос Джесси и звук группы, и на онемевших ногах направляюсь к главной сцене.

Итан ударил Пола?

Зачем ему это делать?

Я оказываюсь у боковой сцены, наблюдая за Итаном, пока группа в последнюю минуту вносит коррективы в звук. У Пола был не просто синяк под глазом; он даже не мог говорить. Неужели то, что Итан ударил Пола, — это та самая «хорошая новость», которой он хотел поделиться? У меня желудок переворачивается при этой мысли.