Играя на струнах души

Итан замечает меня и заканчивает саундчек, прежде чем передать свою бас-гитару Коротышке. Он пристально смотрит на меня, пока мужчина задает ему вопрос, а он быстро отвечает, прежде чем направится ко мне.

Взгляд Итана напряжен, и его брови сходятся вместе, когда он подходит ближе.

— Ты не выглядишь счастливой.

— Я только что видела, как Пола увезли в скорую. — Скрещиваю руки, как будто могу защитить свое сердце дополнительным слоем кожи и костей.

Он подражает моей позе, глаза сужены, голова наклонена.

— Хочешь меня о чем-то спросить?

— Ты ударил…

— Да. — Итан поднимает брови, как бы говоря: и что? — Я подошел к нему и его парням, которые несли всякую чушь. Я предупредил их, чтобы они прекратили. Они прекратили. А он — нет. — Парень пожимает плечами.

Я чувствую, как мои глаза расширяются.

— Я почти уверена, что ты сломал ему нос.

— А еще я его уволил. Не хочешь мне устроить выволочку и по этому поводу?

Я открываю рот, чтобы заговорить, но он приближается так быстро, что у меня перехватывает дыхание. Его глаза блестят от едва сдерживаемого гнева, когда Итан хмурится на меня.

— Мне не стыдно, и я не буду извиняться за то, что защищал тебя.

— Защищал меня? Что он сказал?

Парень берет меня за локоть и тянет в более уединенное место.

— Он хвастался тем, как хорошо ты глотала его член.

— Что?! — возмущенно восклицаю я. — Он лжет! Я не делала ничего большего, чем поцеловать его несколько раз… Боже мой… — Я вижу твердую челюсть Итана, его напряженные плечи и огонь, горящий в его глазах. — Ты ему веришь?

Он не отвечает.

Моя кровь нагревается до кипения.

— После всего, что я рассказала тебе прошлой ночью, думаешь, я буду лгать о такой незначительной вещи, как минет? — Я проталкиваюсь мимо него. — Пошел ты!

Он обхватывает меня за плечи и прижимает к своей груди.

— Прекрати.

Я отталкиваю его.

— Ты, блядь, прекрати!

Итан сжимает меня крепче.

— Я тебе верю.

— О, теперь ты мне веришь? — Я толкаю его снова, на этот раз с гораздо меньшей силой.

Он зарывается лицом в мою шею и рычит.

— Я от тебя с ума схожу. Не могу мыслить здраво, когда дело касается тебя. — Его губы касаются нежной кожи под моим ухом. — Я верю тебе. Я просто… чертовски ненавижу этого парня.

— Ревность тебе не к лицу, Итан Кроу.

— Нет? Что ж, привыкай, потому что теперь, когда ты моя, меня тошнит от одной только мысли, что ты можешь быть с кем-то еще.

— Мне знакомо это чувство. — Тепло расцветает в груди, когда его руки сжимаются вокруг меня в защитной хватке. — Но ты не можешь избивать моих коллег по команде. Они парни и говорят всякую чушь. Я выросла одной из парней.

Итан уже качает головой.

— С сегодняшнего дня все изменится. Я послал сообщение. А теперь, ты собираешься продолжать отчитывать меня или позволишь мне, блядь, поцеловать тебя?

Никто никогда не защищал меня раньше. Каким бы заботливым ни был мой отец, он никогда не защищал меня от насмешек. Я слышала «возьми себя в руки» и «надень трусики большой девочки» больше раз, чем могу сосчитать. Мне никогда не позволяли быть хрупкой.

Я едва успеваю поднять руки, как Итан обхватывает меня за талию и поднимает с пола. Он нежно целует меня. Я открываюсь ему навстречу и дрожу, когда его язык скользит по моему, не заботясь о том, кто может нас увидеть. Парень пахнет дорогим мылом, и мне хочется лизнуть его шею. Но я оставлю это на потом, когда мы останемся наедине. С протяжным стоном Итан разрывает поцелуй. Я зарываюсь лицом в его шею, а он гладит меня по уху.

— Ты написал, что у тебя хорошие новости, — говорю я, когда он идет, держа меня в своих объятиях, а мои ноги болтаются. — Это ведь не то, что ты ударил Пола, правда?

— Пфф. Нет. — Он не опускает меня, пока мы не оказываемся в конце коридора, ведущего в его гримерную. Он держит меня рядом, пока мы идем в том направлении. — Бен ночует с Джесси, пока мы не приедем в Лос-Анджелес.

— Это… что? — Я смотрю на него. Его стильные отросшие волосы обрамляют линию челюсти таким образом, что он больше похож на фотомодель, чем на рок-звезду. — Еще три ночи?

— Да. — Он поднимает подбородок в сторону стоящего на страже охранника, и тот быстро открывает перед нами дверь гримерки. Итан проводит меня первой, а сам идет следом. — Я хочу, чтобы ты поехала со мной.

Три ночи наедине с Итаном? Да, пожалуйста.

— С удовольствием.

Его выражение лица смягчается.

— Я люблю тебя.

Мои щеки пылают. Не может быть, чтобы это не было очевидно, поэтому я потираю их, пытаясь заставить их успокоиться.

— Не думаю, что когда-нибудь привыкну слышать от тебя такие слова. — Черт, теперь они становятся еще горячее.

— Есть еще кое-что… — Он садится на журнальный столик, затмевая мебель своими размерами, и тянет меня к себе, чтобы я встала между его бедер. Откидывает голову назад, чтобы поймать мой взгляд, и я пользуюсь возможностью провести руками по его густым волосам. — Когда мы приедем в Лос-Анджелес, мне нужно будет посетить одно мероприятие, и я очень хочу, чтобы ты пошла со мной.

— В качестве твоей пары?

От его дерзкой ухмылки у меня слабеют колени.

— Да. Ты пойдешь со мной?

Я хватаю его за щеки и крепко целую.

— Да!