Играя с огнём

Он думал просто — столь сильное магическое возмущение, как мальчик с огромным даром будет как мяк во тьме для врагов. Будучи с ним даже на другом конце света, они рано или поздно оказались бы пойманными — так что, он придумал одновременно простой и сложный план.

Простой в описании и почти невозможный для нынешних волшебников в применении, слишком уж те перестали быть учёными-магами, став смертными с палочками.

Он выглядел так — почти полностью и точечно уничтожить магический потенциал ребёнка, одновременно меняя саму его суть, превращая того из Альрика Бёрка по крови в полукровку Бёрков, Адама Беркли.

И хотя всё звучало просто, на самом деле волшебник едва смог это сделать, даже едва не потеряв самого ребёнка в процессе. Тот полностью потерял свою магическую природу, став обычным ребёнком. Впрочем…

Он смог изменить не только это, он внушил самому миру, что никогда не рождалось того, кто был бы известен этому миру как Альрик Бёрк, полностью меняя внешний вид мальчика, историю его рождения и прочее. Подвиг, обычно недоступный даже ему, прежде сильному магу. Но он за это поплатился…

Прежде ещё не старый мужчина, даже внешне полный сил за один день стал седым старцем, что даже передвигаться мог с трудом. Да, он сделал почти невозможное, меняя саму суть мироздания своей волей. Но цена тому была огромна — мир и новая сущность, контролирующая магию, забрали почти всю его жизненную силу, обрекая на скорую смерть.

Так и вышло — он планировал отослать остальных людей своей маленькой семьи, планируя принять свой последний бой, сделав что мог и уходя без сожалений.

Но враги были проворнее — они прибыли куда раньше, чем он ожидал и ударили неожиданно, не дав членам семьи убежать.

Та битва почти прервала последние остатки рода Бёрк. Старик бился до последнего вздоха, могучими ментальными таранами сминая хрупкие сознания слабых волшебников и беспалочковой магией разя точечной или стратегической магией отдельных опасных людей или целые группы атакующих.

Но всему приходит конец — силы старика, бывшие и так истощёнными, наконец закончились. Не дрогнули в последней битве и его сыновья с дочерьми, смело встречая свой конец. Но, конечно, они уже не могли ничего изменить — всё было предрешено.

Эмили с Адамом пришлось сначала покинуть Лондон, вернувшись туда через год. Понимая, что осталась одна, она почти сошла с ума, не зная, что же ей делать.

Благо, что у неё было прежде много знакомств — бывшие друзья, знакомые и даже ухажёры.

Пытаясь получить у некоторых из них помощь видя лишь неожиданно холодные взгляды и равнодушие, она вдруг встретила молодого парня, что очень давно и с самого детства пытался добиться её руки. Тогда она лишь презрительно на него смотрела — он был сквибом, изгнанным из какой-то малоизвестной семьи. В былые времена она с ним даже не разговаривала особо, лишь тешась его тщетными попытками её добиться. Но, конечно, ситуация изменилась…

Он ничего не знал о её происхождении, всегда будучи искренним человеком, которому просто понравилась когда-то красивая, весёлая и смотрящая на мир наивным взглядом девочка. Конечно, он что-то подозревал, видя привычное для аристократических родов чопорное и холодное поведение девочки, ведь та явно не хотела с ним якшаться, будто боясь запачкаться об него, но его это лишь привлекало в попытках добиться её расположения.

Конечно, когда он встретил в трущобах Лондона смутно знакомую хрупкую фигуру, он не узнал её сразу — мало ли, какая-то старая знакомая, среди бывших уличных детишек, что росла вместе с ним на этих памятных улицах? Но тут он увидел эти глаза.

Глаза, что смотрели на мир уже не так наивно и оптимистично, как он помнил, став холодными и будто застывшими, но всё ещё будящими старые воспоминания. Глаза, что пересеклись с его и родили странную связь между двумя людьми, навсегда связывая их вместе и определяя их судьбу.

Не сказать, что его не напрягло наличие у девушки маленького ребёнка, но… он уже понимал, что никуда не сможет деться от этой девушки, иначе не сможет потом спокойно жить. Родители воспитывали его просто, отец воспитал сына на совесть — раз уж ты взял ответственность над чем, то делай это до конца и по совести. Будь то своя жизнь, любовь или даже забота о ребёнке, что и не был твоим. Но был ребёнком, о котором заботилась твоя женщина.

Уже потом он узнал, что он не был сыном его ныне жены. Сказать, что его это обрадовало, значило бы несколько преуменьшить действительность. Но узнать все детали этой непростой истории он так и не смог, зная лишь о том, что это ребёнок толи сестры его любимой, толи ещё кого.