Игрок

Однажды на перемене конопатый третьекурсник Берти Доббс прицепил к спине Хагрида листок с надписью "Пни меня". Следующие полчаса Хагрид напоминал медведя, которому досаждают пчелы, — никак не мог понять, почему студенты других факультетов то и дело подбегают и изо всей силы наподдают ему ногой под зад. Большого вреда это причинить не могло — при таких-то размерах, — но Хагрид каждый раз очень забавно оглядывался и отмахивался, хотя даже не пытался ударить в ответ.

Слизерин и Рэйвенкло играли в эту игру с особенным увлечением. В конце концов кто-то из гриффиндорцев заметил листок и снял его.

Хагрид в этот день не пошел в лес к единорогам — он ревел в каком-то закутке, вытирая опухший, покрасневший нос платком размером с наволочку.

К несчастью для Доббса, тот имел неосторожность вечером в общей гостиной похвастаться своей выдумкой. Мы с Розье в это время совместными усилиями сочиняли реферат по трансфигурации, а Эйвери заглядывал через плечо и нудил:

— Давайте быстрее, а? Том, помоги хоть чуть-чуть, ну?

Риддл не отвечал — он с головой ушел в толстенные "Теоретические основы зельеварения", которые ему дал почитать Слагхорн, и то хмурился, когда чего-то не понимал, то лихорадочно кидался делать записи, то подолгу смотрел на какой-нибудь абзац, словно пытался выучить его наизусть.

Пока Берти распинался, Том молчал. Потом поднялся со стула, медленно отложил книгу, словно не мог от нее оторваться, и с тем же задумчивым и отрешенным выражением лица прошел к столу третьекурсников. Остановился рядом с Доббсом и, прежде чем тот успел что-то понять, вцепился ему в волосы и рывком сдернул со стула. А потом резко ударил коленом в лицо. И еще раз. И еще.

Это произошло так быстро, что не только Доббс, но и прочие, кажется, не успели даже удивиться. Виновник происшествия рухнул на пол, хватаясь обеими руками за нос. Лицо у него было в крови. А Том уже вернулся к нам, уселся, закинув ногу на ногу, будто его ни капельки не смущало кровавое пятно на брючине, и опять весь ушел в книгу.

Тем временем в гостиной, наконец, поднялся гвалт. Кто-то поднимал Доббса, кто-то визжал. К нам уже спешил староста, Мэтью Бэгнолд. Том как раз выписывал что-то из книги себе на свиток пергамента, когда Бэгнолд его окликнул.

Розье подался вперед, опираясь локтями о стол и переводя тревожный взгляд с Риддла на старосту. Том неохотно поднял голову от книги и сказал, не оборачиваясь:

— Да, Мэтью?

Бэгнолд выглядел смущенным и нервно поправлял очки.

— Риддл, тебе не кажется, что ты... э-э... ты...

В этот момент к нам подошел Долохов и, опершись о стол, с большим интересом посмотрел на Бэгнолда. Тот окончательно стушевался.

Выждав паузу, Том резко развернулся на стуле. Так неожиданно, что Бэгнолд чуть не подскочил.

— Мэт, — проникновенно сказал Том, глядя на него снизу вверх. — Ты же сам понимаешь, что вот этот, — он кивнул на Доббса, — поступил сегодня не как слизеринец, а как дерьмо собачье. Я его просто... скажем так, остановил. Я знаю, что ты бы и сам это сделал. Я поторопился. Извини, пожалуйста, ладно?

И улыбнулся Бэгнолду той самой ослепительной, "расцветающей" улыбкой.

Бэгнолд неловко помялся на месте, потом неуверенно улыбнулся в ответ и промямлил:

— Да, конечно... ну, да.

И ушел.

Об этой драке Слагхорн так и не узнал.

А Хагрида никто с нашего факультета — да и с прочих — трогать уже не рисковал. Таким образом, наше маленькое предприятие могло спокойно развиваться дальше — душевное равновесие главного исполнителя было обеспечено, и бизнес не страдал.

***

В то время Колина Розье также обуяла жажда заработка. Поначалу он донимал меня расспросами о покере и требованиями, чтобы я научил его и поиграл с ним. У меня же сама мысль об игре вызывала тоску — все равно что у зельевара, который в кои-то веки отправился в отпуск и обнаружил, что и там его осаждают просьбами сварить "простенькое зелье от чирьев". Поэтому я даже слушать ничего не хотел.

А Колин, наоборот, заразился азартными играми. Руквуд свел его со своим однокурсником с Хаффлпаффа Бруно Бэгменом, который подпольно принимал ставки на забеги гиппогрифов и квиддичные матчи. Розье стал постоянным клиентом Бэгмена, а мысль о том, что это против школьных правил и что за такие игры могут исключить из Хогвартса, только придавала затее дополнительную прелесть.

Бэгмен подходил к делу серьезно, можно сказать, профессионально. Он постоянно расширял список услуг, предлагаемых клиентам, и вскоре дошел до того, что принимал ставки на романы с продолжением, печатавшиеся в "Ежедневном пророке" и других газетах.