Игрок Фемиды

В больнице, похожей на те, что я видела в зарубежных фильмах, меня положили в отдельную палату. Видимо, из-за Антона, неплохо так щебечущего на басурманском с парой подошедших к нам докторов. Чуть погодя пришла улыбчивая филипинка, померила мне температуру, посчитала пульс и взяла кровь из вены.

Антон вернулся с какими-то маленькими разноцветными бутылками и придвинув кресло к кровати, протянул их мне.

— Сейчас капельницу поставят, пей пока это. Сказали у тебя обезвоживание, а результаты анализов только через час сделают. — Антон вскрыл бутылку и протянул моим дрожащим пальцам.

Скривился, отставил лекарство на тумбочку, полууложил меня в кровати, приподняв на подушках и начал поить сам. Я бы посопротивлялась, но сих вообще не было. Жидкость прокатившаяся по горлу была противной, но это была жидкость. А пить хотелось дико.

Потом принесли капельницу, поставили катетер в тыльную сторону кисти и подключили систему. Легче стало с первых минут. Я устало прикрыла глаза, чувствуя, что этот кошмар начинает прекращаться. Антон, сидевший рядом с моей кроватью, взял мою руку без капельницы и прижал к губам, даря крепнувшее чувство покоя. Я сама не заметила, как меня вырубило.

Утром меня разбудил доктор, добро улыбаясь и что-то говоря на английском. Я растерянно оглянулась на Антона, спавшего в кресле, подперев кулаком висок. Сердце болезненно сжалось, потому что выглядел он хреново. Снова бледный, с темными кругами под глазами. Опять что ли давление упало?

— Антон? — хрипло позвала я.

Он приоткрыл глаза, расфокусированным взглядом глядя на меня. Я обеспокоенно приподнялась на локтях. Его взгляд стал осознанным, и он мне мягко, успокаивающе улыбнулся. Перевел взгляд на доктора и начал о чем-то разговаривать. Принесли новую капельницу, я попросилась в туалет, запоздало осознав, что наружу очень настойчиво просится вчерашняя. Когда вернулась, то ни доктора, ни Антона в палате уже не было. Ассистентка присоединила капельницу к катетеру на моей руке и ушла.

Антон вернулся с кипой бумаг и сел на край постели, устало и тепло на меня посмотрел.

— Панкреатит. Сказали, дня два ничего не есть, сейчас выдадут препараты, и можем ехать в отель. — Листая бумаги у себя в руках чуть дрожащими пальцами, негромко произнес он, садясь на постель у меня в ногах. — Ты как, маленькая?

— Не знаю, смогу ли сесть на мотоцикл. — Несколько стыдливо признала я.

— Какой мотоцикл? Я его вчера сдал, пока ты спала. На такси до Шаржи поедем. — Антон, прикусив губу смотрел мне в глаза, оглаживая мою ногу через покрывало. — Напугала ты меня, однако.

— Тебе плохо? Бледный весь… — запоздало спросила я.

— Сейчас в себя приду, таблетки выпил уже.

До Шаржи мы ехали достаточно долго из-за пробок, я снова уснула по дороге, упокоив голову на коленях Антона. И в номере, как только добралась, убито спала. Но мне кажется это из-за лошадиных доз препаратов, выданных врачом. К вечеру перед вылетом я почти пришла в себя. Есть не хотелось, я пила литрами зеленый чай и испытывала чувство вины, глядя как Антон, сонно зевая, роется в ноутбуке, изредка ругается на незнакомых мне людей. Иногда делая это по телефону.

Отдохнул мужик. В больнице сутки со мной провел и в номере не отходил еще сутки. Классно отдохнул.

— Антон, я… неудобно получилось, ты прости. Столько денег отдал, а я тут разболелась. — Он аж сигаретой поперхнулся и чуть бокал с виски не выронил с балкона, бесконечно удивленно посмотрев на меня, сидящую в кресле рядом.

— Лен, — поняв, что я не шучу, изумленно позвал он. — Маленькая, ты вообще что ли? Да я ж с ума сходил… Ты чего городишь-то? — Он затушил сигарету и отставив бокал подошел к моему креслу присев около него на корточки. — Ленка, дурочка, какой нахер отдых? Ты в больницу загремела, о чем ты вообще говоришь? Это мне надо извиняться. Если бы не поехали, ты бы не попала… Но я ж, сука, настаивал… Пока тебя откапывали я себя поедом ел. У тебя вид такой был… Пиздец, вообще не знал, что мне делать. Страховой все линии оборвал, во все кабинеты администрации зашел, чтобы тебе прислали докторов получше, а они мне все по анализам панкреатит, не переживайте, сэр, к утру все хорошо будет… Думал, если не будет, разьебу сразу и всех. Но у тебя и кожа порозовела и если в складку собрать уже сама расправлялась…

Я убито смотрела в обеспокоенные голубые глаза самого шикарного мужчины на свете, и не понимала, чем такое счастье заслужила. Притянув его голову, мягко поцеловала еще бормочущие губы и прижалась к нему всем телом.

Этой ночью он был очень нежен и осторожен. Сначала отнекивался, что мне нельзя, что я только из больницы, пытался работать, но когда я вырвав у него ноутбук села к нему на колени, и впилась в губы, сдался.

С утра я отправилась на пляж. Впервые за неделю. На море же летели, а я так не загорела.

Вылетали домой ночью и с нежеланием. Славка забрал нас из аэропорта, с глумлением заметил, что, видимо, загорать нам было некогда. Антон, добродушно улыбнувшись, послал его нахер и притянул меня к себе, зарывшись лицом в волосы.

Глава 10