Игроки

Марат Тимурович полагал, что страх лежит в основе всех совершаемых преступлений. Конечно, видимым поводом часто служат совсем другие эмоции и желания: зависть, гнев, ненависть, но первопричиной всегда выступает именно страх. Зачем самый сильный парень в классе безжалостно мутузит на перемене своих одноклассников? Из страха, что окружающие не заметят, не оценят должным образом всю его силу. А ведь это единственное, чем он может похвастать. Зачем люди идут на вооруженное ограбление, расстреливая инкассаторов на ступенях банка? Всего лишь из страха, что не смогут прожить счастливую жизнь без денег, которыми под завязку набиты брезентовые сумки, выскользнувшие из рук убитого инкассатора. Зачем железной трубой забивают насмерть темноволосую женщину? Всего лишь потому, что боятся того, что на улицах станет слишком много этих темноволосых, говорящих на другом, непонятном языке, молящихся другому, непонятному богу, живущих по другим, непонятным правилам. А еще больше страшно, что, когда этих других и непонятных станет слишком много, тогда они перестанут быть другими. Другими станут те, кто жил на этой земле раньше. Светловолосые, с серыми или голубыми глазами, потомки древних варваров, славян или норманнов. Постепенно этих других будет становиться все меньше и меньше, до тех пор, пока они полностью не исчезнут с лица земли.

Минниханов задумчиво провел пятерней по короткому ежику темных волос. Удивительное дело, целый подвид человечества обречен на вымирание и никому, ну почти никому, за исключением небольшого числа сумасшедших, до этого нет никакого дела. Смертельная болезнь тихо и незаметно пожирает свою жертву, которая продолжает снисходительно посматривать на окружающих, да еще и поучать их жизни. Другое дело, когда начнется предсмертная агония. Вот тогда, в отчаянной, но уже тщетной попытке спастись, еще могучий, но уже не способный победить организм встанет на дыбы, попытается вырваться из той ловушки, которую сам так старательно себе построил. Вот тогда смерть маленькой беззащитной женщины покажется чем-то совсем незначительным, и вовсе не потому, что люди станут более бессердечными, чем сейчас. Нет, куда уж более? Просто она растворится в потоке других, более страшных и мучительных смертей.

А потом все кончится.

Марат Тимурович вспомнил как несколько дней назад, бесцельно переключая телеканалы, наткнулся на передачу о путешествиях, посвященную Финляндии. Ведущая передачи, красивая светловолосая девушка, рассказывала о том, что, по мнению ученых, последняя блондинка родится именно в Финляндии всего через двести лет. Ведущая Марату Тимуровичу понравилась, она была на редкость симпатичной и не переставая улыбалась. Улыбка не покидала ее милое личико даже в тот момент, когда она, предположив, что к недалеком будущем люди точно смогут доживать до ста лет, сделала нехитрые вычисления и сообщила телезрителям, что через триста лет блондинок на земле не останется. Судя по всему, судьба блондинов была еще более печальна, и они были обречены на более стремительное вымирание, во всяком случае, о них не было сказано ни полслова.

Отложив в сторону протоколы допросов, Минниханов взял в руки рапорт участкового, на чьей территории было обнаружено орудие убийства. Парень, конечно, несколько приукрасил свои заслуги, но ведь на самом деле, молодец, ничего не скажешь. Работу с дворниками провел хорошую, объяснил как следует, что и почему надо искать. И, судя по всему, доверием он у них пользуется, раз эти таджики окровавленную трубу ему прямо в опорный пункт притащили. Действительно, молодец! Надо будет начальству его словечко замолвить, пусть поощрят парня.

Открыв в телефоне список контактов, Марат Тимурович начал искать номер заместителя начальника районного управления полиции, отвечающего за работу участковых. Найдя нужную фамилию, Минниханов нажал кнопку вызова и стал ждать, когда ему ответят. В тот самый момент, когда в телефоне послышалось приветливое «Слушаю!», дверь в кабинет следователя распахнулась.

– Привет! Не отключался пожалуйста, – бросил в трубку Марат Тимурович. – Вы что-то забыли? – он удивленно смотрел на застывшего у двери, еще более бледного чем обычно Рокотова.

– Да, то есть нет, – Рокотов неопределенно мотнул головой, – мне надо… я вам должен признаться.

– Признаться? – удивленно переспросил Минниханов, – в чем же вы хотите признаться, Сергей Александрович?

– Сегодня, в крайнем случае завтра на борт одного из самолетов будет пронесено взрывное устройство, – выпалил Рокотов, – его невозможно обнаружить. Никак!

– Извини, дорогой, я тебе позже перезвоню, – пробормотал Марат Тимурович и нажал отбой на экране смартфона. – Я надеюсь, – он мрачно взглянул в глаза Рокотову, – что вы сейчас бредите. Давайте, вы на стульчик присядете, а я вам еще водички налью. Водичка, она ведь такая штука, вроде и нет в ней ничего, а выпьешь и успокаиваешься.

Гранин оперся руками о стол, тяжело навалился всем телом, так, будто ноги больше не желали служить ему.