Игроки и жертвы

— То есть, понимаешь, поставь они срок выполнения поручения недели две, и ты бы даже ко мне не пришла. Письмо попало бы прямо в руки Григория Владимировича, без всяких посредников. И вот представь, — я сделала паузу, чтобы она успела представить, — читает он это письмо. Депутат ЗакСобрания, бывший генеральный директор коксохимического завода, человек с серьёзным опытом и репутацией. И тут ему, депутату, даёт поручение не коллега-депутат, который, по статусу в Партии, имеет на это право, а помощник депутата. Что он почувствует, как думаешь?

Марина побледнела, осознав всю глубину проблемы.

— Он будет в шоке, — пробормотала она, её голос дрогнул. — Ну и, наверное… разозлится. Сильно.

Я кивнула, видя, как в её глазах мелькает понимание.

— Вот именно, — продолжила я, голос стал твёрже. — Он разозлится, почувствует себя униженным и оскорблённым. Ему станет понятно, что это не просто мелкая бюрократическая ошибка, а целенаправленное подрывание его авторитета. А на приеме граждан, Марина, было семь наших коллег по ЗакСобранию, двое — по ГосДуме, и четверо по городскому совету. И не просто депутаты, а топ-менеджеры — директора и замдиректоров крупнейших предприятий. И им всем придут эти письма счастья….

Я выдержала паузу, чтобы её напряжение окрепло, чтобы каждый человек, о котором я говорила, обрёл в её сознании вес и влияние.

— Чуешь, куда несет? — спросила я, чувствуя, как собственная тревога превращается в смесь раздражения и решимости. — Вот тебе и мелочь — письмо с «безобидными» поручениями. Да, ты не обратила внимания на подпись сразу, потому что Милена подписалась не помощником, а указала свою должность в Партии, верно? Казалось бы, всё официально. Но сути это не меняет. Другие помощники, такие же как ты, могут обратить внимание лишь на сроки или, может быть, кто-то решит подставить саму Милену. Но в итоге — что?

— Бадабум! — тихо добавила Марина, теперь совсем бледная, словно ожидая взрыва.

— Большой Бадабум, Марина! Богданов окажется в центре скандала, репутация — подорвана по полной. Даже если он Милене потом башку открутит и все, что осталось, из окна выбросит — осадочек-то останется.

— Что делать будем? — тихо спросила Марина.

— Если честно, — я вздохнула и помассировала лоб, — я б вообще сидела и не рыпалась. И запаслась бы попкорном к совещанию…. Но….

Ненавижу тебя, Кирилл! Но мы, сука, в одной лодке! Потонешь ты, у нас тоже проблемы будут.

— Пойдешь к Богданову?

— Нет, к Кузьминой. Попробуем остановить это дерьмо на нашем уровне. Надеюсь, Марин, что только у тебя хорошие отношения с девочками в приемной партии. Иначе…. Нас ожидает удивительное кино. У тебя есть распечатка письма от Натальи?

— Держи, — Марина подала мне еще один листок. — Агат, я в Партии хорошо начальницу канцелярии знаю, давай попробую тормознуть письма. Не дай бог эта идиотка потребует их сегодня на почту унести.

— Давай. Звони, а я пока к Кузьминой пойду. Порадую… сочинением на тему….

Лену нашла в приемной Богданова, располагавшемуся на два этажа ниже моего кабинета, погруженную в документы. На звук моих каблучков по мраморному полу она подняла голову и приподняла брови.

— Какие люди, Агат! На кофе заглянула?

— Если бы, — пробурчала я, — хотя от него тоже не откажусь. Твой Франкенштейн у себя?

— Нет, на комбинате. Сегодня появляться не планировал. Хотя последний месяц зачастил сюда — почти каждый день приезжает, хоть на полчаса. С учетом того, что я тебе должна — ты можешь ко мне за кофе каждое утро приходить.

Я села напротив коллеги.

— Сейчас, Ленок, ты станешь мне должна столько, что будешь мне его каждое утро приносить. Со сливками и пирожными.

Лена отложила документы и посмотрела на меня уже серьезно.

— Маш, готовь кофе, а мы с тобой пошли в кабинет босса.

— Маш, про пирожные не забудь, — улыбнулась я девушке-секретарю.

— Выкладывай, — только за нами захлопнулась дверь, велела Лена.

— Ну любуйся, — я положила перед ней письмо.

Она быстро пробежала глазами документ и побледнела.

— Блядь!

— Она самая.

Лена медленно опустилась на край стола, словно силы разом покинули её. Она крепко сжала листок в руке, так что побелели костяшки пальцев, и закрыла глаза, пытаясь переварить увиденное.

— Да это ж… просто пиздец, — тихо прошептала она, словно боялась, что её голос может сломать хрупкую тишину, повисшую в кабинете. — Агата, ты понимаешь, что если это письмо пойдёт дальше, нам всем крышка?

— Ну не нам, а вам. Я-то в сторонке с попкорном постою. На цирк полюбуюсь. Беда в том, что любоваться придется с первого ряда, зацепить может…

— Откуда у тебя письмо?

— Не поверишь — счастливая случайность и хорошие отношения. Моя Маринка нашла общий язык с вашей Натальей. Та, когда сроки предоставления отчетов по приему увидела, поняла, что нужно срочно проинформировать и отправила по электронке. Марина, опять же на сроки посмотрев — ко мне приехала, шеф-то в командировке. Ну а я сей опус уже внимательно прочла. Официально все письма завтра утром на почту уйдут. Марина сейчас в канцелярию партии звонит, тормознуть пытается. Неофициально, как понимаешь — у нас там веса нет.