Игрожур. Великий русский роман про игры

Дальнейшее воспринималось короткими яростными вспышками.

Уголовного вида молодые люди, оживляющиеся при виде несущегося по улице Гноя. Предвкушение на их лицах, сменяющееся растерянностью. Эхо слов «братан, не лезь, он ёбнутый» за спиной.

Объявление на двери случайного подъезда: «Срочно сдается квартира. Приезжим не беспокоить!» Лёгкое замешательство от парадоксальной формулировки, решительный рывок бумажного хвостика с телефоном и адресом. Ошарашенное лицо полной квартирной хозяйки. Невесть откуда взявшаяся (для душевного спокойствия читателя предположим, что из носка) тощая заначка в руке Гноя – оплата за первый месяц.

Метро. На эскалаторе Гною стало страшновато даже сквозь спровоцированную усами белую пелену ярости: бабка из будочки засвистела на него в свисток и прокричала «в таком виде нельзя», но он побежал по самодвижущейся лестнице вниз с криком: «Я не педрила! Это «Голубое сало!». Бабка вроде бы объяснения приняла – погони не было. Но ведь каждому так не наобъясняешься…

Опасения оказались напрасными: сначала на перроне, а потом и в вагоне вокруг Юрика сами собой образовались зоны отчуждения – пассажиры отводили от него глаза и притворялись, что едут в каком-то другом метро, где нет одетого в юбку усача, пыхтящего себе под нос про какое-то сало.

Ментальные вспышки замедлились, а потом и вовсе прекратились у Дианиного подъезда. Угар прошёл, Гною стало страшновато, в юбке мерзла жопа – московский августовский вечер уже начинал намекать на скорое наступление вечной ледяной ночи, памятной по первому знакомству с «Манией страны навигаторов». Делать было нечего – он решительно рванул подъездную дверь и побежал по лестнице на третий этаж.

Вместо левого хука Наташа ака Диана встретила Юрика театральными рыданиями. От неожиданности Гной замер на пороге – завывания сожительницы обладали определённым сюжетом. Речь шла о безвозвратно ушедшей молодости, единственной настоящей любви и исчезнувших шляпах, которыми возлюбленные обменялись при неясных обстоятельствах.

У Гноя снова упало забрало.

– Какие шляпы, блядь?! – взревел он и кинулся собирать свои немногочисленные вещи.

– Юбка тоже моя, – провыла Диана при виде Юрика. – Как он мог…

Игорёк, то есть, сумел дотянуться своими щупальцами до Гноевой личной жизни даже из прошлого.

Переезд в первую по-настоящему свою (ну как свою – самостоятельно снимаемую) квартиру, таким образом, произошел стремительно и во всех смыслах слова безболезненно – в вагоне метро на обратном пути Гной ругал себя за то, что так долго мирился с собственным угнетением. Наташа-Диана моментально исчезла из его памяти, как игра «Планета Копро» со свежеотформатированного винчестера (так игровые журналисты называли жесткие диски): даже Алину Петрозаводскую он помнил гораздо чётче, чем волосатую мучительницу. В голове заворочалась идея новой колонки: нужно рассказать юным читателям, как ставить одноразовую женщину на место! Если потребуется, то и силой!.. Тут Юрик поправил юбку (у Дианы переодеться не получилось – слишком страшен был накал истерики) и вспомнил, что читателям «Мании страны навигаторов» теперь придётся привыкать к жизни без «статей» Тёмного Черепа – если, конечно, это можно назвать жизнью.

Он зло улыбнулся, не обратив внимания на ответный оскал похабного деда на сиденье напротив – тот давно подмигивал игровому журналисту и делал характерные жесты пальцами.

«Мания страны навигаторов» горько пожалеет о конкурсе кавайного косплея и его последствиях.

Юрик достал из носка визитку Франкенштейна, несколько часов назад выуженную из редакционной помойки.

Послевкусие смазанного конца

– Юра, – сказал Франкенштейн, протягивая руку. Вместо серого костюма он был одет в джинсы и белую рубашку, но с тем же успехом мог просто приклеить на себя пачки денег – предводитель дистрибуторов излучал ауру роскоши и предельного жизненного успеха.

Гной замешкался, после чего вспомнил – на визитке было указано, что Франкенштейна зовут Ю. В. Агров и работает он старшим председателем совета директоров холдинга «Ворлдвайд Компьютинг Глобал ИмпЭкс Лимитед». Тезка!..

– Юра, – ответил Юра и довольно хихикнул. Хорошее начало!

– Не понял, – поморщился Франкенштейн. – Как меня зовут, я помню, а вы?..

– Юра! Юра! – закричал начинающий паниковать Гной, который никак не мог сообразить, как выйти из сложившейся ситуации.

Они стояли на проходной очередного завода, расположенного посреди очередной московской промзоны – во время мутной бесконечной поездки на метро Юрик ругал себя за то, что сначала снял квартиру, а потом сообразил, что до возможного будущего места работы ему пилить через весь город. Логово Франкенштейна хотя бы выглядело поприличнее гнезда «Мании страны навигаторов»: проходная была ярко освещена, вместо вахтёра с колбасой в будочке сидел лютого вида молодой человек в камуфляже, а турникеты на входе в здание сияли хромом и красными огоньками.

– Юра! – обречённо мяукнул Гной и ткнул себя пальцем в грудь.