Игрушка богов

Это так соответствовало холодной логике машины, что Тимур поверил сразу. Действительно, зачем мелочиться? Смести всех драконов и делу конец. А там и новых наштамповать можно. Зачем рисковать и доверять важную миссию неразвитому ребёнку? Лучше сделать из неё детонатор… Или что-то более страшное…

— Да… Дела, — произнёс Тимур.

Сзади в руку Тимура вцепилась маленькая детская ладонь. Голос девочки подрагивал и срывался на едва слышимый писк:

— Он верит, что говорит правду. По-настоящему верит.

— Я же говорил, — тоном, которым всегда произносят эту фразу, сказал Курц, — что ответ вас не порадует. Лишь в неведении заключается счастье.

— И Ксандер, зная об опасности для самого себя, всё же решился привлечь Диану? — спросил Тимур.

— Ага. Самоотверженный ход, не так ли? Учитывая, что хранители осознают себя как личности и обладают вполне обычными человеческими чувствами. Даже смерти так же сильно боятся.

— Да, действительно.

Возможно, Ксандер на самом деле был не так бездушен, как казалось недавно. Возможно, стоило заново обдумать и изменить своё мнение об этом хранителе. Совсем чуть-чуть. И только о нём.

— Но будем надеяться, — оптимистично заявил Курц, — что Диана нам не пригодится. Поэтому помолитесь, чтобы наместник оказался у себя во дворце. Уж слишком не хочется мне, чтобы она исполняла своё предназначение. Боюсь, ни к чему хорошему это не приведёт. Уж слишком непредсказуемыми и страшными могут быть последствия.

— Почему-то мне тоже так кажется. — Тимур повернулся, покрепче сжал ладонь девочки. Строгим тоном произнёс: — Пообещай мне, Диана, что если почувствуешь ты что-нибудь странное, то тут же скажешь мне об этом. И с фокусами своими поосторожней.

— Обещаю, — кивнула девочка.

— А лучше вообще поостерегись их использовать без надобности и нашего на то веления, — добавил Курц. — Ведь неизвестно, что заставит тебя взорваться.

Рука Тимура, сжимающая ладонь Дианы, от этих слов моментально стала влажной.

— Взорваться? Она что, взорвётся?

— Это я так образно выразился, — пояснил Курц. — Хотя кто знает. Вдруг на самом деле взорвётся… Правда, я не знаю, что такое взрыв. Лишь слышал о таком…

На этом разговор утих сам собой. Каждому надо было подумать о чём-то своём. Тем более, что до города оставалось всё меньше и меньше и вдалеке, когда они забрались на возвышенность, между густыми кронами деревьев мелькнуло что-то похожее на серую кляксу, растёкшуюся рядом с голубой водой. Йонбен. До него оставалось не больше пары километров.

Время, чтобы начинать волноваться, было самое подходящее. Этому занятию Тимур и предавался. Пока не налетел на спину остановившегося Кура.

— Всё, пришли.

Тимур в растерянности покрутил головой. Кругом всё тот же лес, без признаков человеческого жилья где-нибудь поблизости.

— И что дальше? — спросил Себастиан. — Так и будем здесь твоего человека ждать? На одном месте?

Вместо ответа Курц поставил на землю меч, сложил ладони рупором и поднёс их ко рту. Изданный им звук менее всего походил на крики птицы. Скорее, это было какое-то кряканье. Правда, его громкость поражала и буквально оглушала. Даже пара птиц, оккупировавшая дерево в сотне метров впереди, впечатлилась подобным звуком и поспешно снялась с ветки.

Курц обернулся и с виноватым видом объяснил:

— Ну не умею я звукам подражать. Если что и получается, то очень тихо.

Вынув из уха мизинец, священник сердито произнёс:

— А какого другого сигнала придумать не пытался? Такой крик кого попало насторожить может. Будто тут на гуся лошадь наступила…

— Главное, чтобы он моего знакомца насторожил. Что-то неохота мне здесь ещё пару часов торчать. А без него по городу идти боязно. Особенно с вами. Кто знает, что там сейчас творится.

— Да кто ж такой этот твой знакомец?

— Увидишь.

Подождав ещё немного Курц снова сложил ладони рупором, но повторить свой душераздирающий крик не успел- впереди среди зелени кустов и стволов деревьев мелькнула красная туника.

— Доорался, — буркнул Себастиан, передвигая сумку от поясницы к бедру.

Вскинув на плечо свой меч, Курц не спеша двинулся навстречу незнакомцу, кивком головы велев всем следовать за ним.

— Спокойно, дед. Этого-то человека мы и ждём.

— Так я и думал. Стражник… Умно.

На первый взгляд приближающемуся мужчине было лет тридцать. Низкий, коренастый. С выступающим над ремнём животиком, короткими светлыми волосами и гладко выбритым лицом, имеющим очень грубые черты, словно бы вылепленные неумелым скульптором. На его поясе висели ножны с коротким мечом, под туникой поблескивала отполированная до блеска кольчуга. На груди в области сердца красовалась эмблема, изображавшая щит и две скрещенные позади него алебарды.

Стражник приблизился вплотную, остановился. И с ходу спросил:

— Ты совсем ума лишился, Курц? Зачем так орать-то надо?

— Нужно же было до тебя как-нибудь докричаться.