Игрушка богов

Рон шел рядом со святым и Крисой, внимательно глядя вперед. То, что происходило вокруг, поражало. Имперские гвардейцы, бросив оружие, равнодушными глазами смотрели на него и его людей и восторженными, полными любви и обожания — на святого и Крису.

Иногда в святого начинали лететь стрелы, и тогда воины Рона закрывали его своими телами в доспехах. Лучники убивали жрецов, и черные воины бросали оружие. Так они прошли довольно далеко по этой пустой, выжженной солнцем равнине.

Гора, в которой была пещера, уже была видна на горизонте, когда они наткнулись на большую группу жрецов. Те стояли, сблизив головы и соединив свои камни.

Над жрецами поднялся черный туман и пошел на них, а вслед за ним двинулись вперед воины и жрецы.

Лучники Горного королевства пускали стрелы наобум в черные как будто живые клубы тумана, двигающиеся против небольшого ветра.

Туман подходил все ближе и ближе. Святой и Криса начали пятиться назад, а вместе с ними и Рон со своими воинами. Криса закусила губы от напряжения, пытаясь что-то сделать, но все ее попытки были тщетны.

Они отступали, но отступать им было некуда, подошедшая сзади группа жрецов пустила им навстречу свой черный туман.

Святой побледнел, на его лице ясно читались страх и растерянность, и тогда Криса мысленно закричала так, что стало слышно даже тем, кто ее до этого не слышал:

— Папа! Помоги, нас сейчас будут убивать!

В глазах стоял черный туман, тело его безвольно оседало на пол, в голове была пустота и легкое кружение.

«Я абсолютно не чувствую боли, — удивленно подумал Кир. — Похоже, жрецы, так же, как и вампиры, обезболивают свою жертву, чтобы она не сопротивлялась. Но раньше я чувствовал боль, почему я не чувствую ее сейчас?»

Верховный жрец подходил все ближе и ближе, внимательно, с легкой удовлетворенной улыбкой вглядываясь в его лицо.

«Это мой враг, — подумал Кир. — Я должен сопротивляться. Зачем? — спросил он сам себя. — Это легкая смерть, гораздо лучше других, которые я испытал, и я очень устал…»

Папа, помоги мне, нас сейчас будут убивать! — услышал он. Этот крик отчаяния закружился в его голове.

«Интересно, это моя мысль или чужая?» — подумал он, уже приподнимаясь, преодолевая сопротивление тела и мозга. Он привстал, но ватные ноги не держали его, и он стал падать на близко подошедшего жреца. Тот недоуменно отшатнулся и тут же вскрикнул от неожиданной боли.

Верховный жрец сделал несколько шагов назад, с удивлением рассматривая кинжал, который торчал из его груди.

— Как ты посмел? — со странной задумчивостью сказал он. Кровь хлынула из его рта, и он упал мертвым на Кира. Пелена перед глазами медленно таяла.

«Я жив, — с удивлением подумал Кир. — В моем теле слабость, но я жив. И я должен что-то сделать. Что? Не помню…»

Сладкий неприятный запах проник в его ноздри, Кир поморщился.

«Откуда эта вонь? И почему мне так тяжело?» Он попробовал открыть глаза и тут же зажмурился. Какая-то густая красная жидкость покрывала его лицо. Он потянулся было рукой к лицу, но рука была прижата к полу чем-то тяжелым и дурно пахнущим.

Кир с огромным трудом выполз из-под этой тяжести и протер глаза. Он долго и недоуменно рассматривал жреца и свой кинжал в его груди. Его память не сохранила последнего судорожного движения, которым он проткнул жреца перед тем, как потерять сознание.

Кир глубоко вздохнул и огляделся. Его меч лежал около мертвого, быстро разлагающегося тела жреца, рядом с перевернутым стулом. Он поднял его слабой рукой и вытащил кинжал из груди жреца.

— Теперь квиты, — пробормотал он. Он вспомнил о жрецах и воинах, которые ждали его за дверью и крик Крисы о помощи.

Кир бессознательно потянулся за энергией, которая ему была необходима для боя с гвардейцами, и неожиданно соприкоснулся с черным камнем. Он вдруг осознал, что черный камень — частица Багра и создан из его энергии.

Кир криво усмехнулся и каким-то непостижимым для себя образом вытащил из камня энергию для своего тела. При этом он осознавал, что часть энергии была его собственной, а часть — других людей, умирающих или только что умерших где-то рядом.

Кир подождал, пока пройдет слабость. Тело его снова стало послушным, он глубоко вдохнул застоялый воздух, готовясь к бою, вытащил меч, взял в другую руку кинжал и рывком открыл дверь.

Дара шла по сухой, покрытой многочисленными трещинами земле, открыто на виду у многочисленных имперских гвардейцев. Камень на ее груди горел ярким ровным оранжевым светом.

На нее никто не обращал внимания, но, завидев или почувствовав жрецов, Дара резко сворачивала в сторону, опасаясь, что ее магия, столкнувшись с магией жрецов, может не сработать. Поэтому ее путь был извилист и длинен.

Лицо ее было сосредоточенно и спокойно. Больше всего сейчас она боялась расслабиться, тогда ее обнаружат воины, и смерть станет неминуемой. Она старалась не думать о том, что будет, когда она войдет в пещеру, где жрецов было так много, что она даже приблизительно не могла сосчитать.

Она прошла уже два больших лагеря имперских гвардейцев и теперь шла по последнему, находящемуся совсем недалеко от пещеры.